Нетокра́тия (англ. Netocracy — от net «сеть» и aristocracy «аристократия») — это новый господствующий класс, идущий на смену буржуазии. Для него основной ценностью являются не материальные предметы (деньги, недвижимость и т. д.), а информация. Полноценный доступ к достоверной информации и манипуляции с ней обеспечивают власть над остальными участниками того или иного социума (общества, страны, государства). Власть постепенно утекает из рук обладателей материальных капиталов и переходит к кураторам социально-информационных сетей. Впервые термин netocracy появляется в журнале Wired в начале 90-х, а затем теория «нетократии» как нового господствующего класса сформулирована в книге А. Барда и Я. Зондерквиста «Нетократия».

 

В лысом мужчине с всклокоченной бородкой трудно узнать парня, чьи клипы Sexual revolution или Israelism в начале 90-х непрерывно крутились на российском телевидении. «Сейчас я похож на русского православного священника», — говорит бывший солист группы «Армия любовников» Александр Бард перед началом интервью. Сегодняшний Бард — уже не поп-звезда, а философ. Самое известное из его сочинений — это бестселлер 2000 года «Нетократия», прогремевший в начале XXI века не меньше его песенных хитов.

В этой книге, если верить автору, предсказаны едва ли не все главные события последних лет — от терактов 11 сентября до «Википедии» и нынешнего финансового кризиса. Ну а главное его предсказание — это гибель нынешнего общественного порядка, основанного на господстве буржуазии. Скоро не будет ни среднего класса, ни демократии, ни университетов, а миром будут править закрытые клубы, похожие то ли на масонские ложи, то ли на мафиозные банды, то ли на рыцарские ордены. Совсем такие, как путинско-медведевское ОАО «Кремль». Россию Бард, кстати, хвалит — за нашу мафиозность и аморальность. Если верить шведскому провидцу, в мире, который вот-вот освободится от буржуазных иллюзий, за нами будущее.

Вся философия Барда начиналась как постмодернистская «игра в Маркса». Попытавшись представить, что придет на смену капитализму, шведский философ пришел к ожидаемому выводу, что пролетариат с ролью могильщика явно не справляется. Но ничего, у буржуазии есть могильщики поэффективней — новый господствующий класс, «сетевая» аристократия, которую Бард назвал «нетократией». «Нетократы» используют Интернет как основное «средство производства» для власти и истины. Деньги для них не цель, а средство, а их главной валютой становится внимание — к себе, своей идее, своему блогу или даже своему наряду на lookatme. Все ценности нетократов противоположны буржуазным: вместо индивидуализма они склонны к своеобразному коллективизму и групповщине, вместо буржуазной золотой середины постоянно выбирают крайности.

Последние 10 лет Бард считает эпохой триумфального шествия этого нового класса. Нетократы-террористы превращают взрывы небоскребов в «величайшие произведения искусства», а нетократы-финансисты надувают один экономический пузырь за другим, отбирая у доверчивых буржуазных старичков последние пенсионные накопления. Тем временем нетократы-проповедники выворачивают наизнанку старых богов (сам Бард — последователь персидского зороастризма), а нетократы-политики развязывают войны и революции во имя воли к власти. Все это происходит на фоне деградации буржуазной элиты, которая утрачивает чувство реальности и теряет контроль над миром. «Печатный станок породил в Европе религиозные войны, а без радио не было бы Сталина и Гитлера. Любая революция в коммуникациях порождает новый виток насилия, и Интернет вряд ли станет исключением», — стращает Бард.

Любовь к философии помогала Барду всегда — даже в карьере поп-музыканта. Мало кто знает, что даже названием группа «Армия любовников» обязана Платону и его мечте о войске, целиком состоящем из влюбленных друг в друга мужчин. «И если бы возможно было образовать из влюбленных войско, такие люди даже и в малом числе побеждали бы любого противника: ведь покинуть строй или бросить оружие влюбленному легче при ком угодно, чем при любимом, и нередко он предпочитает смерть такому позору» — говорит Федр в диалоге «Пир». С точки зрения Барда, современная философия — это не академические штудии, а художественные акции и идеологические провокации. Именно поэтому и сегодня он продолжает петь в поп-группе с немного заумным названием «Тела без органов», пишет книги и изучает 17-летних подростков в Израиле и Южной Корее, а также общается с «братьями по классу» — нетократами, которыми, как уверен Бард, являются и члены клуба «Сноб».

Алексей Гостев: Зачем вы придумали «Нетократию»? Нельзя ли считать ее новой версией буржуазии?

Александр Бард: Когда мы написали книгу «Нетократы» в 2000 году, мы как социологи играли в Карла Маркса, т.е. попытались установить, где сосредоточена классовая борьба в современном обществе. У нас получились «нетократы» и «консьюмтарии».

Нетократия — совсем не буржуазия. Вспомним, что было до нее: монарх, церковь и аристократ составляли триаду, контролировавшую феодальное общество. Затем Карл Маркс обнаружил в городах Европы 1830-х годов власть буржуазии, владевшей фабриками и контролировавшей экономику. Они ассоциировали себя с университетами, а также с парламентской демократией, республиками и их президентами. То есть у нас появилась новая триада. В нашу эпоху нам следует снова посмотреть на власть. И мы обнаружим, что сегодня совсем другие действующие лица определяют, сможете ли вы добиться успеха.

А. Г.: Как выглядит новая нетократическая триада власти?

А. Б.: Если сегодня вам нужна информация, то вам не надо идти в библиотеку и искать ее в книгах. Вы заходите в Интернет и ищете информацию в «Википедии». Это означает, что ее издатели приобретают все бóльшую власть, поскольку они решают, какая информация сегодня является актуальной. В 2000 году нам удалось предсказать появление «Википедии», которой на тот момент не существовало, она появилась лишь через несколько лет. Мы предсказали появление в обществе новых производителей правды, которые станут несоизмеримо более влиятельными по сравнению со старыми книгами и университетами.

То же самое и с политикой: и там конфликты будут решаться в Интернете. И я думаю, что без Интернета Барак Обама никогда не смог бы стать президентом США. Я бы назвал Обаму первым интернет-президентом, прекрасным образцом президента-нетократа. Итак, в этом смысле все — политика, экономика, знание, культура — больше, чем что-либо еще, стремительно перемещается в Интернет. А там уже нетократия берет власть в свои руки. И таким же образом, как в XVIII—XIX веках происходил конфликт между буржуазией и аристократией.

 

 

Я не хочу встречаться с представителями буржуазии

А. Г.: Нетократы ненавидят и презирают буржуазию точно так же, как аристократы не любили буржуа в XVIII—XIX веках?

А. Б.:  Именно так. Лично я не хочу встречаться с представителями буржуазии. Поэтому, если я еду в Москву, я хочу знать заранее, с кем мне придется завтракать и, возможно, сидеть за одним столом. Мне важно, с чем я буду ассоциироваться у людей — это будет гостиница, в которой я остановлюсь. Ведь там состоится наша первая встреча. Если вы посмотрите на основные московские отели, вы обнаружите, что если нетократы предпочитают дизайнерские отели, то буржуазия останавливается в классических отелях люкс, таких как «Шератон», «Хилтон» и так далее. То есть вы видите, что уже по своему физическому поведению нетократы все больше отличаются от буржуазии. Очень важно обозначить эти различия, поскольку эти два класса не хотят пересекаться, они предпочитают держаться друг от друга в стороне. Они готовят себя к большому конфликту, который становится все более очевидным.

А. Г.: Каковы отличительные черты нетократичного образа жизни? Связаны ли они исключительно с Интернетом?

А. Б.: Нет, все поведение определяет, к какому классу вы относитесь. Достаточно взять мобильный телефон человека и открыть его адресную книгу. Вы — это те люди, с которыми вы общаетесь. Вот типичное определение того, кем является человек с нетократической точки зрения. Нетократы просто помешаны на своем круге общения. Не столько на своих супругах или тех, с кем у них общие интересы в бизнесе, сколько на людях, с которыми они общаются, и, прежде всего в Интернете. Если вы проводите много времени, общаясь в онлайне, и при этом ведете активную общественную деятельность, то вы являетесь типичным нетократом. Следующий критерий нетократа — это использование Интернета для художественного самовыражения. То есть для того, чтобы стать нетократом, недостаточно просто завести свой блог. У вас должен быть успешный блог, привлекающий большое количество посетителей, которые оставляют свои комментарии в отношении ваших постов и активно участвуют в процессе. Точно так же любой может открыть фабрику, но если она не будет ничего выпускать и приносить прибыль, то вы не станете успешным представителем буржуазии.

А. Г.: Значит, в обществе нетократов внимание становится новым видом денег?

А. Б.:  Внимание становится новой разновидностью капитала. И самое забавное, что успех в Интернете вообще не стоит вам денег, но требует таланта и социального интеллекта. Деньги должны следовать за этим талантом, поскольку, если вы пользуетесь успехом в Интернете, каждый захочет стать вашим другом. И в конечном итоге нетократы будут зарабатывать огромные деньги. Это уже происходит. В 2000 году их еще не было, а в 2005-м мне впервые удалось идентифицировать двух типичных нетократов. Это были Ларри Пейдж и Сергей Брин, основатели проекта Google. Ведь по принципам создания и организации проект Google не был похож на капиталистическое бизнес-предприятие, предназначенное для извлечения прибыли. Этот проект скорее напоминал Сеть, живой организм. Его отличала заинтересованность во власти ради власти, а также в получении власти с помощью внимания. Google был поисковой системой, но помимо этого ресурс все в большей степени превращался в среду социального общения. А деньги — всего лишь средство, позволяющее привлечь еще больше внимания. Это горючее для двигателя, которое, однако, не представляет для него интереса.

А. Г.: Ваши «нетократы» и креативный класс Ричарда Флориды — это одно и то же?

А. Б.: Да, безусловно. Да благословит господь Ричарда Флориду, хотя он и украл эти идеи у меня и сделал их более банальными.

А. Г.: Ларри Пейдж и Сергей Брин — пример хороших нетократов. Но есть еще исламские террористы или наркодилеры. Они тоже пользуются информационными сетями, распространяют свое влияние через сети. Они тоже нетократы?

А. Б.: Да, конечно. Моя теория нейтральна. Я никогда не говорил, что Интернет является сплошным добром. И, я думаю, что сила книги «Нетократия», вышедшей в 2000 году, была в том, что она смогла предсказать события 11 сентября 2001 года. Она гласит: «Если эти новые интерактивные технологии будут использованы в сочетании с ценностями и взглядами, характерными для старой парадигмы, то в результате может получиться смертельный коктейль. И это станет ужасом XXI века». В предстоящие 100 лет мы увидим немало проявлений террора и опустошения со стороны злых нетократов, которые столь же привержены принципам нетократии, как и хорошие нетократы. Они пользуются новыми инструментами, обладают социальным интеллектом, творческим потенциалом, но используют все это в деструктивных целях. Я полностью согласен с Карлхайнцем Штокхаузеном, который сказал, что теракты 11 сентября были «выдающимся произведением искусства» даже несмотря на весь связанный с этим ужас.

А. Г.: Вы утверждаете, что буржуазия и нетократия готовятся к неизбежному конфликту. Какому? Видите ли вы возможность насильственной революции?

А. Б.: Конфликты могут быть ожесточенными. Я не берусь предсказать это. Но я абсолютно уверен в победе нетократии. Нетократии суждено одержать победу над буржуазией, поскольку технологии работают в ее пользу. Интерактивность уже навсегда останется с нами, ведь мы слишком ее любим. Она слишком полезна, и экономика целых стран перемещается в виртуальное пространство. Нетократии суждено взять верх, но победа нетократии придет в результате кровавой битвы.

А. Г.: Звучит зловеще.

А. Б.: Иран — отличный пример, тамошний конфликт в значительной степени является конфликтом между буржуазией и нетократией. Там, с одной стороны, старая клерикальная элита Ахмадинежада и Хоменеи, по сути — буржуазия, а с другой — молодые люди, активно использующие Twitter или Facebook для политической борьбы. И это кровавый конфликт. Сегодня в Иране людей ежедневно арестовывают, пытают и убивают.

 

Россия — очень искреннее и откровенное общество по сравнению с Западной Европой

А. Г.: Что же является политической целью нетократов?

А. Б.:  Власть как таковая. Это всегда было так. Фридрих Ницше был прав, а особенно был прав один русский писатель-романист. Что мне особенно нравится в русской философии: для меня она не столько традиционная философия, сколько искусство литературы. Если почитать таких писателей, как Достоевский, то их прежде всего интересовал вопрос власти, правильно?

А. Г.: Точно.

 

 

 

А. Б.: Вы могли менять формулировки, слова, делать вид, что вы готовы поменять свое мнение, если только все это было направлено на получение власти. И в этом смысле для меня Россия является очень искренним и откровенным обществом по сравнению с Западной Европой. Ведь это общество, где власть является неприкрытой. Столь же неприкрытым является и желание иметь власть. Проще иметь дело с людьми, которые честны относительно своего желания заполучить власть. Ведь в этом случае с ними можно сотрудничать. А Интернет — это глобальное общество, в котором вся история человечества, накопленная за миллионы лет, выносится на передний план. Это очень открытый и честный мир. В Интернете вы только выигрываете от своей честности, поскольку тогда вы сможете создать сети, пользующиеся доверием. Именно это нужно людям. Результат приносит сочетание честности, таланта и социального интеллекта.

А. Г.: Кто же будет править миром? Американская империя фактически показала свою несостоятельность в качестве глобальной сверхдержавы. Кто придет ей на смену?

А. Б.: Почему она потерпела крах? Потому что она смотрела на мир с точки зрения буржуазии. Почему они проиграли войну в Ираке? Ведь в существующем иракском правительстве очень сильны проамериканские настроения. Но они проиграли войну, так как не придали значение тому факту, что их враг, «Аль-Каида», присутствует в Интернете. Сегодня войны ведутся в Интернете. И единственный способ победить в сетевой войне — завоевать сердца и умы людей, которые пользуются Интернетом. А юные иракцы сидят там и могут самостоятельно формулировать свою точку зрения. Американцы не произвели на них благоприятного впечатления.

Вообще ни одно национальное государство не сможет контролировать мир. Ни США, ни Китай. Миром управляют ведущие сетевые ресурсы. И в самом ближайшем будущем такие сервисы, как Google, станут могущественнее, чем США. Вот куда мы движемся. Google и Facebook — это части глобальной империи, даже несмотря на то, что номинально эти компании являются американскими. Что особенно интересно, Google на сегодняшний день пользуется большим успехом не в Америке, а за ее пределами. И это означает, что Google никогда и не был заинтересован в том, чтобы преуспеть в Америке.

 

 

Нынешние 17-летние совершенно аморальны

А. Г.: С какими ценностями нетократы придут к мировому господству?

А. Б.: Чтобы выяснить это, сейчас я провожу долгие и подробные интервью с 17-летними ребятами в странах, отличающихся высоким уровнем развития технологий: это Финляндия, Южная Корея и Израиль. Именно здесь наиболее распространены широкополосные каналы связи и максимально используются мобильные телефоны. Я полагаю, что ценности сегодняшней 17-летней молодежи этих стран через 10 лет будут диктовать образ жизни всего остального мира. Самым поразительным открытием было то, что нынешние 17-летние совершенно аморальны. Они абсолютно свободны от морализаторства по отношению друг к другу. Но у них есть ценности, и они носят строго этический характер.

Здесь важно провести различие между этикой и моралью. Мораль — это разделение между добром и злом. То есть вы говорите о том, являются ли вещи хорошими или плохими. А этика — это разделение между правильным и неверным, то есть между конструктивным и деструктивным. Например, вы присоединяетесь к дискуссии интернет-сообщества относительно «Аль-Каиды». В своих отзывах они не осуждают ее потому, что она является злом. Но они высказываются против «Аль-Каиды» потому, что она ведет себя глупо и деструктивно и не имеет долгосрочного плана по достижению успеха. Это кардинальный сдвиг в системе оценки.

Через 10 лет у нас будет аморальное общество, в котором определяющее значение будет иметь лишь этика. Не будет больше дискуссий о том, правильно или неправильно поступают те, кто делает аборт. Это решение будет приниматься молодыми женщинами, которые забеременели. И девушки смогут обсуждать между собой, до какого срока нормально делать аборт, и в итоге все они так и не придут к однозначному заключению относительно предельного срока. Они будут уважать решение каждой участницы дискуссии самостоятельно определить для себя этот крайний срок. Это типичный этический подход к оценке мира. Этика всегда сводится к решению конкретного индивидуума.

А. Г.: Что вы думаете о нынешнем кризисе? Это признак слабости буржуазной элиты?

А. Б.: Скорее, показатель силы новой элиты, нетократии. Причиной текущего финансового кризиса была наивность по отношению к новым технологиям. Люди так и не поняли, насколько влиятельным стал Интернет, который постепенно подминает под себя экономику. Истинной причиной данного кризиса стали кредитные дефолтные свопы, которые создавались в Америке и продавались по всему миру. Предполагалось, что они обеспечены собственностью на триллионы долларов. А основой их были кредиты, выдаваемые половине населения США, несмотря на то что они не были в состоянии выплатить суммы по этим кредитам в будущем. Потом эти кредиты разбивались на маленькие кусочки — свопы. Их покупали пожилые люди, сидящие в банках и иных организациях в Америке и Европе.

Кредитные дефолтные свопы были созданы нетократами. А кто потерял деньги? Буржуазия. Ведь потеряли средства пенсионеры в Европе и Америке, которые вкладывали деньги в хедж-фонды и в различные бумаги, по иронии называемые «ценными». Организовав кризис, нетократия украла деньги буржуазии. Нетократы, конечно, продавали, когда рынок рос, и покупали, когда рынок опускался. Я думаю, они заработали свои деньги.

 

Невозможно быть большим нетократом, чем «Сноб»

А. Г.: Клуб «Сноб» — это проявление нетократии или буржуазии?

А. Б.: Вы нетократы, это очевидно. Вам не важно количество читателей. Вас вряд ли вообще беспокоит, будет ли бабушка из Новосибирской области читать «Сноб». Вам интересно, чтобы российские или русскоязычные нетократы заходили на сайт «Сноб», чтобы найти информацию, принять участие в интерактивном общении внутри своего социального круга. А более всего вам интересно, чтобы люди ассоциировали себя с проектом «Сноб». Чтобы они выходили в Интернет и говорили: между прочим, мне нравится «Сноб», я читаю «Сноб», потребляю «Сноб», я являюсь частью проекта «Сноб», общаюсь на сайте «Сноб» и так далее. Пока они — нужные вам люди, — будут повторять слово «сноб», у вас все будет в порядке. 

 

 

А. Г.: Но в «Снобе» есть много людей, которые являются топ-менеджерами или владельцами компаний. Они не всегда проявляют повышенную активность в Интернете. Существует ли потенциал конфликта между буржуазией и нетократами внутри «Сноба»? 

А. Б.: Буржуазия будет преследовать нетократов все больше и больше. Они хотят принадлежать к нетократии. Но они не обладают социальным интеллектом в той степени, в которой он есть у нетократов. У них нет истинного таланта нетократов. Их талант состоит в том, чтобы строить заводы, владеть ими, манипулировать людьми таким образом, чтобы заводы попадали в их собственность, и делать на этом большие деньги. Они принесут пачки рублей, крон или долларов и попытаются купить себе место в сетях нетократов. И, в определенной мере, почему бы и нет? Вам ведь тоже нужно зарабатывать деньги?

Но не позволяйте этим людям захватить власть! Ведь если в сетях будет слишком много представителей буржуазии, слишком много людей, которые покупают членство в Сети за деньги, но воздерживаются от активного участия в социальной жизни, обмена информацией в Сети, то вы столкнетесь с серьезной проблемой. Вы перестанете притягивать внимание. Если нетократы начнут покидать ваш корабль, а с вами останутся лишь люди, которые платят деньги, то ваш проект потерпит неудачу. Ведь люди с деньгами тоже от вас уйдут в другое место, привлекающее нетократов.

Главное здесь — честно признать это. Сказать, что для вас, «Сноба», приоритетом всегда являются нетократы. Мы форум, главным образом ориентированный на нетократов. Но некоторые представители буржуазии могут быть достаточно одаренными с точки зрения социального интеллекта. Они могут превратиться в хороших нетократов, ведь бывают и исключения.

А. Г.: После знакомства с вашей книгой создается впечатление, что нетократия будет править миром с помощью подобных социальных клубов, закрытых сообществ. Доступ к ним будет в значительной степени ограничен в зависимости от ценностей, этической позиции и так далее. Будет ли нетократия управлять миром с помощью своеобразных рыцарских орденов, как в Средние века?

А. Б.: Именно. С появлением Интернета их стратегия стала основной для всего нашего общества. В мире в изобилии появятся различные масонские ложи. И они будут править миром. Я думаю, если посмотреть на Россию, то сегодня одной из таких «масонских лож» является Кремль. На Западе я являюсь одним из последовательных защитников России, когда люди обвиняют вашу страну.

Что касается проекта «Сноб» — может быть русский «Сноб», а могут возникнуть его аналоги в зонах распространения других языков. Это может быть шведский «Сноб», американский «Сноб», финский «Сноб». Мы видим, как они уже начинают появляться. Есть французские «Снобы», и они тоже хотят, чтобы я дал им интервью во Франции. Думаю, «Сноб» абсолютно правильно выбрал модель. Ограничение аудитории по принципу русского языка, русскоязычных людей — это очень разумная стратегия. И думаю, когда вы сказали «клуб», то употребили правильное слово. Клубы завоевывают власть в мире. Клубы или субкультуры превращаются в новые национальные государства. Вот где сосредоточена власть в современном обществе.