Фото предоставлено автором
Фото предоставлено автором

Павел Абрамов, 35 лет, Московская область, компания «Черный хлеб» — производитель органического зерна и продуктов его переработки, открыл предприятие в январе 2012 года

«Я всегда хотел заниматься бизнесом. Органическим агропроизводством увлекся с подачи свояченицы — Марии. Она печет потрясающий хлеб, и когда мы захотели испечь такой же, выяснили, что биомуки отечественного производства на рынке нет. И сейчас мы реализуем цепочку “зерно — мука — хлеб”. С приставкой “органик”. Делаем разную муку из своего биозерна, но основа линейки — цельнозерновая мука, это не второй сорт, это еще полезнее. Пытаемся вернуться к традициям хлебопечения крестьянского хлеба из непросеянной муки».

СКто вы по образованию?

Я географ. Учился на кафедре геоэкологии МГУ.

СЧто такое биомука?

Главный показатель нашей муки — отсутствие в ней пестицидов, микотоксинов, тяжелых металлов и прочих канцерогенных веществ.

Объясню по поводу крестьянского хлеба и муки: белая мука — это 40% от зерна, от нее отсеяно все самое полезное, что есть в зерне, оставлен только крахмал.

Непросеянная мука (цельнозерновая) — 100% смолотое зерно, вся клетчатка, зародыш, все ценное и полезное что есть в зерне, в такой муке сохранено. Мы — производители цельнозерновой непросеянной биомуки.

ССколько зерна и муки вы производите?

На данный момент немного — сотни тонн зерна в год. Планируемый сбор в этом году — около 700 тонн (сейчас идет уборка). Производство биомуки мы запустили в феврале, поэтому о годовых объемах говорить еще рано.

СКакие это злаки и где вы их выращиваете?

Мы выращиваем полбу, спельту, рожь, пшеницу, овес, ячмень, гречиху, амарант — на полях Московской области (село Буныревское, Алексинский район) и в Тульской области, вблизи деревень Сухотина, Соломасово, Юдинки, Хатманово.

Мы, наверное, единственное в России хозяйство, которое выращивает все три сорта полбы и спельты, которые зарегистрированы на территории РФ.

СВсе это ближайшие земли, а расширяться планируете?

У нас таких ближайших земель — несколько тысяч гектар, для органического агропроизводства более чем достаточно.

ССколько можно выпечь хлеба из 700 тонн зерна? И что еще можно сделать из вашего зерна?

Настоящего хлеба — около 1000 тонн, я думаю. Всю страну пока этим не накормишь, к сожалению. Еще мы научились делать каши, крупы — пшеничную, ржаную, из полбы био. Четыре вида крупы био сейчас на регистрации. Крупа манная с отрубями био — ее даже моя дочь Александра ест, а она не ест ничего.

СКак выходите на конечного потребителя?

У нас разные виды продаж: начиная с биосемян, на которые сейчас большой спрос, и заканчивая продукцией в потребительской упаковке, которую мы поставляем в магазины нашей страны.

ССколько таких магазинов?

Точно не знаю — продажи в Новосибирске, Питере и Нижнем Новгороде осуществляют дистрибьюторы. В Москве пока немного — около 50. По большей части это магазины здорового питания, а сейчас выходим в торговые сети.

СКак относятся к вам торговые сети?

Торговые сети априори не могут быть лояльны к какому-либо производителю. К нам, насколько я вижу, чуть-чуть, может быть, лояльнее, потому что у нас все-таки уникальная линейка для отечественной продукции.

СНасколько сложен процесс согласования и поставки?

С разными сетями по-разному. Обычно проблемным является договор поставки, сильно сдвинутый в сторону интересов сети, к нему 5-6 приложений. Потом согласование протокола разногласий, где-то сеть идет на уступки, а где-то — нет.

Для нас проблема — платить за вход в сеть или делать обеспечительный платеж. Нет пока у нас таких денег. Для небольшой премиум-сети с18 магазинами это может быть 180 тысяч рублей. Такие деньги с нашим текущим небольшим ассортиментом мы можем вернуть в лучшем случае через полгода. Остальное — ретро-бонусы, маркетинг — заложены в стоимость нашей продукции.

И напрягают штрафные санкции, конечно. Например, 1 миллион рублей за несоблюдение деловой этики (в договоре с одним магазином), или 3 миллиона за что-то другое. Это огромные суммы по отношению к объему нашего товарооборота.

СНасколько законна плата «за вход»? Это общемировая тенденция или это российские реалии?

Насколько я знаю, это предусмотрено законом о торговле, по крайней мере, ретро-бонус точно предусмотрен, и он не может быть более 10%.

СКакие субсидии вы получаете от государства?

В Германии, например, субсидии сельскохозяйственному обычному товаропроизводителю доходят до 200 евро на 1 гектар. А органическому сельскохозяйственному товаропроизводителю — значительно больше.

У нас в целом по стране размер субсидии — 350 руб. Мы и этому рады, если честно. Плюс, к примеру, Минсельхоз Тульской области, да и сельхозотдел Алексинской администрации нам пытаются помочь, как только могут.

Недавно вот нас электрики хотели нас оштрафовать на 500 тыс. за то, что у нас счетчик на зернотоке месяц не крутился. Вмешался Минсельхоз, помог нам, в итоге заплатили 70 — чуть больше того, что потребили по факту.

СВ цепочке «производство — реализация» насколько длинные/короткие деньги?

Зависит от разных вводных. Например, мы отгружаем на днях 20 тонн биоржи для производителя хлеба в Краснодаре — по предоплате.

С сетями и дистрибьюторами это 15-45 дней отсрочка, плюс платят не всегда вовремя. Но на данном этапе для нас важнее объем продаж.

СЗа что вы платите живыми деньгами?

Мы за много чего платим. Сейчас 10 тонн дизеля нужно покупать, это 300 тысяч. Куча запчастей, техника все время ломается. Плюс капитальные затраты — новое оборудование, своя машина для того, чтобы возить продукцию с поля. Сертификация на «органик» — около 100 тыс. в год, сертификаты на новые виды продукции, зарплата, у нас работают около 30 человек. Электричество, газ, вода — огромные деньги.

СВы пока убыточны?

Да, пока мы убыточны. Но в этом месяце есть шанс первый раз выйти в плюс.

СЧем был продиктован выбор такого тяжелого для нашей страны дела?

Самое главное — это ощущение того, что ты делаешь что-то очень настоящее. А также полезное, перспективное, особенно для нашей страны, и безумно интересное.

СА есть в планах «накормить всю страну»?

Нет, таких планов нет. Наши глобальные миссии: возвращение к традициям домашнего хлебопечения из непросеянной муки. Моя жена печет хлеб из нашей муки по воскресеньям, на неделю вперед, но не хватает обычно. То же самое делала когда-то моя прабабушка.

За неделю такой хлеб не черствеет, потому что он из непросеянной муки и без разрыхлителей. Моя жена печет бездрожжевой хлеб, на закваске. Каждый хлеб разный. У каждого поля даже свой вкус.

Нам хочется на своем опыте показать, что производство зерна без минеральных удобрений и ядохимикатов — это вполне возможно, со средними урожайностями.

СА какова средняя урожайность в цифрах?

У нас по озимой пшенице и спельте в этом году с поля 24 и 28 центнеров с гектара — весьма хорошая для нас урожайность. Думаю, в среднем по стране пшеница — немногим более 10 центнеров. А вот рожь подвела, сейчас анализируем почему.

СРадует вас бизнес часто?

Да. У нас высокий спрос на биосемена, а мы единственные, кто продает семена озимой спельты (полбы). Начали выпечку хлеба — первый хлеб из нашей муки продали на ярмарке, 100 хлебов из 100. Хлеб из дровяной печи. Подписываем договоры с несколькими достаточно крупными магазинами Москвы — «Органик-маркет», «Цветной Базар», «Алые Паруса» хотят видеть нашу продукцию, но не знаем, как возить пока: у них распределительного центра нет. «ЛавкаЛавка», «Народное Здоровье», «Джаганнат» и другие магазины здорового питания начинают больше заказывать.

СОпишите один свой день.

В 7:55 приезжаю на зерноток. Там все плохо: механизатор пьяный вчера ударил комбайн, нужны запчасти, чтобы починить технику. У трактора сломалась коробка, у ворохоочистителя слетела цепь. Зерно нужно чистить, иначе загорится. Поле нужно убирать, иначе перезреет и конец урожаю. Все нормально, в общем.

В 9:00 приезжаю на мельницу. Там все красиво, помол на новом оборудовании, фасовщицы в халатах, красивые пакеты «Черный хлеб» и все такое. Начинается работа.

За обедом интервью «Снобу».

Дальше снова работа. В 5 вечера просыпается Москва — у нас в это время заканчивают работать отдел переработки и административный отдел, остаемся работать я и мой партнер. Начинаются заказы, предложения, переговоры.

Дальше поздний ужин, сигара. И забытье до 6:45.

СГде вы живете?

В рабочие дни сейчас близ г. Алексина Тульской области. Мы с ребятами арендуем отличный деревянный дом. За аренду платим 55 тыс. на пять человек, нормально вполне. В выходные или дни переговоров/выставок я в Москве.

СВ свете текущих событий в стране вы ожидаете каких-то изменений для своего бизнеса? На вас это может сказаться в лучшую сторону?

Мука и крупы не входят в список запрещенной продукции, насколько я знаю. Я думаю, на нас это скажется в любом случае положительно в среднесрочной перспективе, по некоторым аспектам. Будет проще взять кредит, с сетями будет проще и интересней работать, как мне кажется, даже по нашей продукции.

Другое дело, что импортозамещение должно быть тщательно продумано. Для меня как для потребителя качественных продуктов питания, в том числе органических, это важно. Читать дальше >>

Павел Абрамов
Павел Абрамов
Фото: Владислава Маркова/Lavkagazeta.com
Фото: Владислава Маркова/Lavkagazeta.com

Алексей Иванов, 36 лет, Московская область, «АРБОР-РУСЬ», «Чистый край», управляющий фермерскими хозяйствами, выращивает овощи, производит молоко и мясо, фермер с 2010 года

Читать с начала >>

«Есть очень крупные компании, которые производят молочную продукцию — “Вимм-Биль-Данн”, “Данон”, они работают с большими фермерскими хозяйствами (от 1000-2000 голов скота), а что делать фермеру, который завел себе 60 коровок, получает великолепное молоко и не знает, как это продать? Мы объединили такие хозяйства в проект “Чистый край”».

СКто вы по образованию?

Культуролог, закончил Московский гуманитарный университет. Долгое время вел тренинги личностного роста.

В какой-то момент я стал интересоваться, как и что мы едим. Я верю в теорию, что мы — это то, что мы едим и пьем. А едим мы крайне скверно не потому, что мы такие безалаберные по отношению к себе, а потому, что нас великолепно поимели сотни маркетологов, они делают для нас красивые упаковки и придумывают для нас удобные тексты. То, что раньше называлось яд, сейчас называется Е 401. У человека не вмонтирован в сознание список «ешек», красителей, он не знает, что это яд и как он называется. И я понял, что как-то хочу в этом быть. И потом встретился со своим первым акционером — Егорьевской фермой. Мы совпали по желаниям: у акционера были деньги и желание, а у меня — идеи и желание. И само главное, нам обоим оказалось важно, что едят наши дети. И я бросил все свои прошлые занятия, повернулся в другую сторону и занялся этим великолепным, как я считаю, богоугодным бизнесом.

СЧем занимается ваша компания?

Проект «Чистый край» создан для того, чтобы консолидировать фермеров, чтобы им легче было пробиться к покупателю.Они поставляют молоко, которое мы либо разливаем, либо готовим из него молочные и кисломолочные продукты. Сейчас, например, мы делаем прекрасные йогурты трех наименований. Живые. Мы специально отказались от нормализации молока, от гомогенизации (когда молочный белок взбивают). Все с детства помнят — кто связан с деревней, с бабушкой — когда приносили молоко, на нем обычно был жирный слой сливок. Это, говоря современным языком, негомогенизированное молоко. И мы тоже его обрабатываем как есть, важно, чтобы оно было хорошего качества, соответствовало стандартам, и мы из него делаем либо кефир, либо топленое молоко, либо простоквашу — весь спектр продуктов. Более того, мы собираемся сделать несколько новинок, вообще не свойственных не только российскому рынку, но и европейскому. Но это пока секрет.

СА мясо по такому же принципу собираете с хозяйств?

Да, с мясом то же самое. Занимаемся переработкой мяса, берем у маленьких, некрупных хозяйств. Они не могут сами по себе выступать хорошими качественными продавцами. Для них это сложно. Зато они могут поставлять отличное мясо, и мы из него уже что-то делаем: либо режем, либо делаем полуфабрикаты — все зависит от того, что хотят заказчики. И самый мой первый, овощной проект — это был старт моей фермерской карьеры — вкусные, правильные традиционные овощи. Я, например, очень люблю репу, но года три-четыре назад я ее нигде не мог купить. Со многими овощами и овощными культурами так — и мы организовали вот этот овощной проект.

СКакие у вас объемы производства по овощам?

У нас недостаточно большой объем, чтобы работать с большим количеством магазинов, и мы сейчас занимаемся реконверсией почвы. Нам достались поля, которые 25-30 лет не обрабатывались вообще никем. Мы пробовали на подобные почвы высаживать овощи — трудозатраты огромные, а выход очень маленький. Поэтому решили делать все поэтапно.

Разработали территорию, разработали площадку, один год выращиваем один вид овощей, на следующий год выращиваем совсем другой, на третий мы засеем все травкой, люцерной, например, и оставим в покое. Через год процесс повторяется. Мы вкладываем свои деньги, поддержки от государства не получаем вообще.

СВы только сейчас начинаете получать первые результаты?

По-хорошему, мы два года назад начали получать результаты. Очень долго искали хорошего агронома. Найти в России агронома — это очень трудная задача. Надо, чтобы он был «бодрого» возраста, состояния, молодым человеком: у нас огромные поля, по которым надо ходить пешком. К нам приезжали заслуженные, уважаемые, интересные люди, но, к сожалению, пожилые и не готовые мотаться по этим нашим полям. Все, как один, старые егорьевские агрономы (наше овощное хозяйство находится в Егорьевске) утверждали, что здесь не растет картофель, здесь растет только морковь, нужно сажать ее — и будет счастье. Но, видимо, за 25 лет очень много чего хорошего произошло с почвой, она восстановилась, и мы попробовали выращивать все, кроме клубники — даже арбузы и дыни (они урождаются отличные для Московской области, но по сравнению с южными гигантами смех и слезы, потому что они игрушечного вида были).

СВы нашли агронома?

Это была очень долгая история. И мы нашли его в Винницкой области, на Украине. Он и в теории все знает, и на практике все осуществляет. Когда он что-то нашим рабочим не может объяснить, он идет и просто делает сам, своими руками, своим примером. Это очень круто. Просит дополнительные шаманские инструменты купить: например биогумус, другую лопату. И мы не хотим его отпускать. Помимо того, чтобы была зарплата хорошая, у таких людей, как агрономы, должны быть условия — чтобы человек хотел остаться.

СА что, с агрономами в стране проблема?

В Егорьевской области, Воскресенском, Раменском районе, Шатурском к нам приезжали на встречи отличные опытнейшие агрономы — по ним это видно. К нам приезжали люди, которые искренне переживают за землю, любят ее, но честно говорили: нам будет тяжело. Возраст. Это люди 65-70 лет. Молодых людей среди агрономов мы не встретили вообще. Как будто их больше сельхозинституты и академии не выпускают.

СЧто стало вашим основным продуктом в Егорьевске?

Репа, редька, брюква (мы ее выращивали из интереса: получится — не получится). Куча различных фасолей, помидоров — в прошлом году ради эксперимента выращивали 12 сортов. Один из сортов — наша собственная селекция. Морковь, свекла, картофель, капуста белокочанная, капуста брокколи, цветная капуста — достаточно большой перечень.

СА какой был объем урожая?

В целом около 80 тонн овощей. Это немного, но нам хватило.

ССколько гектаров у вас под овощи?

Под овощи у нас активных 72 гектара. Это громадные поля. Обойти поле за час  по периметру — это только 40 гектаров. Они достались нам «голые». Когда-то раньше там были системы орошения, а мы пришли на целину. Пошагово обрабатывали и наращивали. Обработали кусочек, что-то построили, закрепились, пошли дальше.

СВы, как управляющий, по полям каждый день ходите?

В этом году уже не каждый день, а последние два года я жил там, на поле. У меня утро начиналось в 6 часов. А заканчивалось в 11 вечера. Потому что абсолютно все надо контролировать. По мнению многих людей — воткнул палку, полил, потерпел-подождал — что-то само выросло. Но, конечно, это не так. Даже несмотря на то, что я знал о процессах, с которыми предстоит работать, я очень быстро понял: все намного сложнее, чем я себе представлял. Например, рядом с нашим полем лес, в котором живут всякие насекомые. И эти маленькие, вечно голодные твари приходят к нам и жрут все подряд. А химией мы их травить не можем, не имеем права, потому что у нас органическое хозяйство. И встает сложная задача — сделать так, чтобы не поливать наше хозяйство химией и при этом избавиться от насекомых.

СИ как вы это делаете?

Очень просто — буферная зона. У нас есть декоративные растения, которые мы можем обрабатывать чем угодно, после них вырыт водяной ров 4 метра шириной, затем площадка, на которой стоит техника: трактора, сеялки и т. п. А после этого, метров через двадцать начинается наш большой «огород». И вот на первой же преграде из этих декоративных растений (мы высадили тую) маленькие злобные твари оседают и дальше просто не долетают.

СВсе выращиваете под открытым небом?

Половину на улице, половину в теплицах. В прошлом году мы потерпели серьезные убытки, потому что были дожди — у нас все смыло: и помидоры, и огурцы, баклажаны и кабачки. А все, что не смыло, пострадало от фитофторы. И у нас остались только парниковые культуры, которые мы вырастили. Нынешнее лето по сравнению с предыдущим — просто подарок.

СЧем еще вы занимаетесь?

Есть собственная ферма в Костромской области. Возить оттуда готовую продукцию проблематично. Решили сделать переработку в Москве — это маленький молочный заводик, молоко у нас от 60 коров, которые питаются подножным кормом, хорошими комбикормами, которые ничем пока не испорчены, никакой химией. Вот как их делают с прошлого века на хлебозаводе, они так и остались прекрасными. Коров там доят и отправляют молоко в Москву. Здесь мы его сепарируем и делаем все, что сможем: творог, топленое молоко, кефир, питьевое молоко всех видов жирности, сметану, пытаемся делать сливочное масло. Это трудоемко, но это очень вкусно.

СЭкологическая чистота, так называемая органика, как достигается?

Вот, например, вопрос из нашего информационного ящика: «Ферментируете ли вы творог посредством заквасок на основе пепсина?» (это вещество из поджелудочной железы животных и служит для сквашивания молока). Ответ: нет. Нашу технологию мы называем «самоквас». Мы терпеливо дожидаемся, когда молоко сквасится само. Вот моцареллу сделали.

СА пармезан можете сделать?

На один килограмм пармезана требуется 16 литров молока и от 3 до 12 месяцев. Ничего сложного я в этом не вижу, но у нас нет такого ресурса. В общем, поэкспериментируем с молодыми сырами, а потом будет видно.

СА где вы берете рецепты?

С тех пор как придумали интернет, найти рецепты не составляет труда. И в плюс к рецепту — творчество.

СКак у вас с проверяющими организациями?

Ветеринарам самим интересно с нами сотрудничать. Они обязаны показывать какие-то результаты. Если они не будут их показывать, то они как бы и не работают.

И сейчас все эти органы — они очень пытаются помочь. Меня это поразило. У меня целая гора поклонов — начиная от Минсельхоза местного, который к нам приезжает постоянно. Но есть и настоящие регулярные проблемы — это газовщики и энергетики.

СТе, кто не работает на земле.

Да. Вот история очень показательная. Мы в Егорьевске помогли реанимировать им подстанцию. У нее емкость один гигаватт. Но мы до сих пор не можем получить 200 киловатт для себя. И это у них не от пофигизма, а от желания заработать на нас. У нас есть налоговые льготы, но сниженных каких-то тарифов у нас нет.

СЕсть какая-то поддержка от государства? Субсидии, дотации?

Мы ни одну субсидию не смогли получить. Есть дотации, которые, например, выплачиваются при покупке сельхозтехники. И нам проще и дешевле купить в Европе подержанную. Ведь одно дело — купить за 12 тысяч евро 2-годовалый трактор и совсем другое — купить такой же новый за 190 тысяч евро. Да не вопрос, государство даст субсидию — 50%, но почти 100 тысяч евро нужно за него заплатить своих денег. Конечно, нам проще купить за 12 тысяч. Но уже без субсидии. А 100 тысяч евро мы лучше вложим в мелиорационную систему.

Поэтому в сельхозтехнике мы «пролетаем» с субсидиями. То же самое касается субсидий на минеральные удобрения: они нам не нужны, потому что мы не имеем права как органическое хозяйство ими пользоваться.

ССколько вы экономите на этом?

Да мы не экономим ничего. Это просто другой тип земледелия и хозяйствования. Если бы мы пользовались минеральными удобрениями, мы имели бы большой урожай, если бы мы при этом еще покупали семена ГМО, мы имели бы огромный урожай. Но идея проекта другая — в натуральности и экологичности.

Биогумус, купленный у нашего соседа-фермера Министерство сельского хозяйства не компенсирует, потому что это не минеральное удобрение.

СТо есть в списке субсидий просто нет таких наименований?

Да, именно так. То же самое касается солярки. Нам почему-то отказали в компенсации по солярке. Вообще-то они молодцы, наша администрация — всегда звонят, торопят, говорят: нужно собирать документы на то и то, обещали субсидии; мы собираем, привозим, но вышестоящее руководство отменило эти доплаты в этом году. И все.

В прошлом году было то же самое. Минсельхоз объявил программу: всем пострадавшим от дождей будут компенсированы их затраты. Несколько раз приезжали комиссии, мы это все описывали, фиксировали, фотографировали, в итоге было принято решение Минсельхозом — не выплачивать.

СКак за границей с этим обстоит, вы знаете?

В Италии у меня произошел один курьезный случай, когда я был на очередном сыроваренном заводе. Я общаюсь с владельцем завода, сыроваром. У него лаборатория — 50 метров, в полстены — огромный щит из оргстекла с символикой Евросоюза. И он мне с горечью в голосе начинает рассказывать про то, что ему нужно держать на стене своего завода этот знак, потому что Евросоюз дал ему 80% денег на его хозяйство безвозмездно. А его печалит символика в лаборатории. Если бы мне «Единая Россия» дала 50%, я бы заставил всех рабочих ходить в майках «Единая Россия» и кур бы всех покрасил в цвета символики. Но у нас такого в принципе нет.

Он не беспокоится, что у него большой урожай оливок: государство обязано все это у него выкупить по средней рыночной цене. Обязано по их продовольственной программе. Ему в начале сезона государство дает субсидии, а в конце сезона все это выкупает по среднерыночной цене. Покупает либо урожай, либо готовый продукт — оливковое масло, например, или вино. Государство обязано это сделать. Вино или масло будет стоить дороже, чем оливки или виноград, разумеется, но это не имеет значения — государство обязано это сделать.

СУ нас государство не помогает, так получается?

Оно пытается помочь, но не умеет.

СЧто нужно сделать, чтобы помощь была эффективной?

Модель плановой экономики Советского Союза мне кажется интересной. Была плановая экономика. Мы производили огромное количество хлеба и еще его экспортировали. А сейчас при свободном рынке мы импортируем чужой хлеб.

СРазве это связано с планированием? Может, с отсутствием кадров и общим упадком профессионального обучения? Может, в стране не осталось никого, кто мог бы обслуживать сельское хозяйство?

В стране не осталось людей, готовых производить. Сельское хозяйство — это производство. Люди готовы потреблять, просиживать в офисах перед компьютерами. Они ничего не производят. В Финляндии люди любят работать. А в России нет. Однажды к нам приехал один канадец, он приехал поработать. Студент, вел свои аграрные проекты. У него было желание посмотреть, как это происходит в России. И он искал такое хозяйство, где он мог поработать. Так вот он работал лучше, чем все наши огородники. Единственный, с кем он конкурировал, — это наш агроном. Если бы все наши работники были как эти двое, мы бы лопатами эти гектары перепахивали.

СНовая продовольственная программа — вы в ней или мимо?

У нас не тот объем, который может быть интересен для государства. Я не мог реализовать полтонны огурцов ни на одной московской овощной базе. «Чувак, полтонны — это смешно, у нас стоят фуры», — так мне говорили на всех овощных базах.

Но мы их не выкинули, а засолили по старому коломенскому рецепту. У нас в хозяйстве есть пруд, мы закупили дубовых бочек, и они в этом пруду солились. У нас скупили 300 кг огурцов — за две недели. Заказами на развес. Так что нет худа без добра. Но мы мимо госпрограмм.

СВ чем минусы импортозамещения для вас?

Минусов много. Первый — рынок реализации заполнится турецкими и китайскими овощами.

Второй минус в том, что в России нет культуры потребления органических продуктов. У нас часто называют органическим то, что по сути им не является. Это маркетинговая ложь.

Еще минус в отсутствии поддержки малого фермерства. Даже микрофермерства. У нас нет поддержки микро- и средних фермеров. Только огромные и большие хозяйства. Из-за этого мои родственники, например, избавляются от своего птичьего хозяйства — от страусов, уток, кур. У них начали захватывать землю — все время какие-то суды бесконечные. Суду-то все равно. Он, пока разбирается, наложил запрет, опечатал, а там 500 страусов, 450 уток и 450 кур. И они там будут дохнуть? Их никто не кормит, потому что туда нельзя проходить. Суд до вынесения решения это все опечатал. В результате они договорились продать свою землю «Мираторгу» и отказаться от этого бизнеса.

Самой большой минус — я боюсь, что мы пойдем не по европейскому, а по американскому пути развития. Американские фермеры не имеют права реализовывать свою продукцию самостоятельно. Они обязаны ее сдавать в вышестоящие крупные заготовительные компании. Более того, прямая связь с потребителем наказывается уголовно. За торговлю кокаином можно получить меньший срок, чем за продажу непастеризованного молока американскому гражданину. И, по-моему, мы идем в американскую сторону, а не в европейскую.

Еще минус. Отсутствие льгот для малого фермерства: по земле, по электричеству, по газу. Субсидии в счет не идут, субсидии выделяются, в Московской области точно исполняется хороший бюджет. Они реально это делают. Но мы пролетаем. Мы не подходим по формату крупного сельского хозяйства — мы маленькая органическая ферма. Что такое органическое земледелие, никто вообще не знает. Сейчас разрабатывается законодательство. Когда оно будет принято, появится плюс для нас в продовольственной программе.

СТо есть вы есть, но в законах вас нет. А плюсы есть?

Плюс — нас не так сильно напрягают, как большие сельхозпредприятия, в отчетности. Приехали, посмотрели наши 20 грядок, нашли неправильно посаженный куст и выписали нам за это штраф 3 тысячи.

И дальше у меня снова минусы. Ограниченный объем реализации из-за расчета на крупного производителя.

СА есть проблема с говядиной?

Нет такой проблемы — мясо есть в Липецке, в Белгороде. Просто по себестоимости это дорогой продукт. Дешевле завозить говядину из Аргентины и Бразилии; она, даже перелетев океан, все равно дешевле, чем наша.

Отсутствие субсидий, дорогие комбикорма, дорогая техника, высокая зарплата. Цифры, которые нам объявили за газ и электричество сейчас, — они дороже нашего готового проекта. Представьте: допустим, мы купили коз, коров, построили сыроваренный завод, купленный в Италии, и все это получилось дешевле, чем подвести нам газ и 2 мегаватта электричества. Нам объявили эту цену, и мы заморозили проект. Пересчитали все по-новому и поняли: не готовы покупать ни газ, ни электричество за такие деньги. Причем это все еще в очень длинной перспективе. То есть не то что мы заплатили деньги и нам через полгода подключили энергию или через полгода прокопали газ, нет! Они на 3-4 года могут затянуть легко.

Нет проблемы с продукцией, вопрос — как все это продать. У нас все подсели на иглу дешевого мяса. В магазине — тройная цена от ввозимой, и все равно получается дешевле, чем в Липецке. Им перекрыли доступ ценами.

Я называю это «такси от Дубровки», когда таксисты после теракта ломили тройные цены. К сожалению, это стало национальной особенностью, и это очень печально. Нет чтобы влиться в рынок на нормальных условиях, как в Европе! У них проект, производство окупается за 20 лет, и для них это офигенный результат. У нас если инвестору сказать, что проект будет окупаться три года, он скажет: вы с ума сошли. Надо завтра, а еще лучше вчера — я специально утрирую, чтобы было понимание этой русской привычки к быстрым большим заработкам, к тому, что надо сразу хапнуть. И я уверен, что на ниве этого дефицита будут повышаться цены на мясо. Белорусы уже повышают цены на свинину, мясокомбинатам диктуют условия новые: мы работаем по предоплате, мы работаем под объем.

Я не думаю, что люди будут отказываться от своих бизнесов по мясу. Что-то придумают. Да, повысят цены на 25% на мясо и молоко. «Вимм-Билль-Данн» (PepsiCo) не уйдет с рынка, французский «Данон» не уйдет с рынка, потому что это российские компании.

«Мираторг» тоже связан по своим проектам с американскими компаниями. Ничего по большому счету не изменится, и я не понимаю, против кого санкции направлены. Боюсь, что у меня сорвется с языка: против своих же граждан.

Россия давно не является аграрной державой, к сожалению.

СВаше личное отношение к инициативе правительства?

Стратегически это непродуманное решение. И ничего не изменится: перестанут возить из Австралии — будут возить из Бразилии и Китая. Да, здоровой еды там нет, но у них с сельским хозяйством все в порядке, благодаря химии.

У китайцев «великолепные» проекты в Московской области. Нам предлагали 150 гектаров земли после китайцев. После того как они с этой земли один раз собрали урожай помидоров, земля умерла. Ее сейчас нужно культивировать лет 30-40. У них такие адские смеси. Людям, которые пришли на это место после них, пришлось покупать грунт, биогумус и удалось с огромным трудом запустить половину. Они реально держатся за голову: ничего не растет. В Китае все продукты такие. Они изобрели поддельные куриные яйца — о чем еще дальше можно говорить? И все это будет продаваться у нас, вы представьте только! Читать дальше >>

Павел Абрамов
Павел Абрамов

 

Фото: Анна Бурлакова
Фото: Анна Бурлакова

Иван Новичихин, фермер, 30 лет, Краснодарский край, возделывает 12 га, выращивает овощи

Читать с начала >>

«Когда пять лет назад, в 2009 году, я занялся “большой землей”, мы с семьей приняли решение заниматься большим объемом, чем наши эксперименты в собственном огороде. Я нашел землю в краткосрочную субаренду, а это предполагает выращивание культур одного оборота. Одного сезона. А овощи таковыми и являются».

СВы выращиваете только овощи?

Все фрукты, плодовые деревья, ягоды — все эти многолетние культуры, о которых я мечтаю, требуют основательной подготовки. На момент старта не было такой возможности. И вложения в сады на порядок выше. Чтобы заниматься взращиванием фруктов и ягод, требуется много ресурсов: это энергоемкая деятельность, нужно много вкладывать на старте и возвращать назад по чуть-чуть очень долго. Овощеводство именно поэтому было началом пути, и это общая практика — я знаю множество примеров фермеров, малых хозяйств, которые именно так и начинали. Большинство моих товарищей и партнеров — те, у кого сейчас сады, занимались овощами на старте своей деятельности.

СА есть планы выращивать фрукты?

Это в ближайших планах. Мое хозяйство находится в Крымском районе Краснодарского края, и ландшафт его не совсем овощной — я нахожусь на холмистой местности, в предгорьях Кавказа, это самое начало хребта — до Новороссийска всего 10 километров. На этих склонах овощи выращивать проблематично. Это тебе не на кубанских черноземах. Суглинистые почвы, и на них естественным образом продиктовано развитие виноградарства и садоводства. Поэтому закладка садов в ближайшей перспективе. Это будут косточковые культуры: вишня, черешня, слива, груши, яблоки и ягоды, конечно. Как любитель ягод, обязательно посажу клубнику в каких-нибудь серьезных масштабах. Сейчас я возделываю небольшой участок для семьи и друзей и как сортовой эксперимент. Я занимаюсь органическим земледелием, у него свои нюансы, и это очень серьезно, поэтому пока я просматриваю сорта, как они вырастают.

Мне довелось организовать кооператив и ряд фермерских хозяйств в единое сообщение поставок на Москву, Санкт-Петербург и т. д. Выяснилось, что яблоки у нас выращиваются повсеместно. Выращивают черешню, персики, нектарины и столовый виноград. Но почему-то такую культуру, как вишня, забывают, и зачастую в сезон вишня стоит дороже черешни. Как бы это ни было странно, но вишня — это дефицитная культура. Я планирую посадить некоторое количество разной вишни — ранней, средней и поздней. Есть определенный дефицит груши. У нас в Краснодарском крае по какой-то причине груша не была востребована и ее не сажали, хотя она здесь прекрасно растет и плодоносит. И как культура она мне очень симпатична, нравится по вкусу — для еды, а это ведь один из главных критериев фермерства: люди выращивают очень часто то, что им самим нравится.

Так что планирую заложить грушевый сад. Что касается остальных культур — абрикосов и персиков, они, к сожалению, в Крымском районе плохо растут или не растут вообще. У нас здесь такая климатическая зона, что в период цветения абрикосы вымерзают. Их вообще здесь нет, и это объективная реальность. Персики вымерзают периодически раз в два-три года. Крымский район является зоной рискованного земледелия. А мы за хребтом и морозы зимой до минус 28 градусов. Нежные деревья у нас не выживают, даже грецкий орех повреждается.

А вот слива здесь успешно растет и хорошо хранится зимой.

СГде вы учились?

Я родился на Дальнем Востоке, в городе Советская Гавань, затем родители переехали в Краснодарский край, на Кубань. И я в сельской местности, в маленьком поселке Виноградный, с первого класса школы. Вырос на огороде, с хозяйством, в полном соответствии с деревенскими традициями. Я был ботаником на самом деле. Мне нравилась земля, нравилось возиться c растениями, я перелопатил кучу информации и плохо учился по всем предметам, кроме биологии, экологии и географии. На фоне учебы в строительном вузе сохранял интерес к земле (как хобби), ходил на выставки — был романтиком, мечтающим о земле. Выучился на инженера-строителя, делал мебель, чтобы зарабатывать деньги для семьи и скопить средства, чтобы когда-то начать заниматься землей. Это была розовая мечта — забраться в дикую местность и выращивать экологически чистые продукты для себя и детей. И мы осознанно к этому пришли.

После института мы с женой вернулись в поселок Виноградный — туда, где живут мои родители, устраиваться на земле.

СИ началась «большая» земля?

От романтики мы пришли к практике. Нужно было выбрать: либо где-то работать и выращивать продукты в огороде для себя, либо заняться хозяйством в большом объеме. Я выбрал второе. Думал, что смогу здорово заработать, если «раскачаю» фермерство как бизнес для получения прибыли. И это было основным фактором упора на большую площадь и большие объемы. В какой-то период времени я всерьез размышлял о том, что чем больше земли, тем лучше. Но действительность — она другая. Например, выращивать пшеницу надо от 100 гектаров, а овощи можно эффективно и на одном.

СРасскажите, как вы все это начали. Где взяли землю?

Это моя любимая история. Я приезжаю в поселок с семьей, на романтической волне и с мыслями о том, что прямо сейчас займусь землей. Опыта нет, семья моя не аграрии (отец — капитан дальнего плавания, мама — доктор), и все, что я мог видеть с детства, — это подсобное хозяйство: огород и скотный двор. Никакой, одним словом, практики.

И вот стоит мальчик и главе сельского поселения говорит: «Хочу взять землю в аренду, чтобы выращивать овощи». А земли нет. Как же нет, вот же пустые поля: тут заброшены, там заброшены, вокруг все заросло бурьяном, как это — нет земли? А вся земля под каким-то инвестиционным проектом — московским, вся земля там, другой нет.

А я, знаете ли, верю людям. «Московский инвестор» принял, люди эти давно искали такого героя и предложили взять у них земли в субаренду. Земля хорошая, вода есть для полива, я согласился. Но самое главное, что они предложили вырастить продукты для них, с дальнейшим выкупом. Полная сказка. И больше всего их заинтересовало мое желание выращивать экологически чистые продукты. Меня называли «экспериментальный фермер». На мне отрабатывали эксперимент. Я все вырастил, пошла сертификация «органик», но… эти продукты оказались невостребованными. Не было никаких клиентов. Я остался один на один со своим урожаем. С ранним горохом. С огурцами. С кабачками. С помидорами. Они достались мне с очень большими затратами в связи с отсутствием опыта и технологий, и продать их было некуда. И я поехал продавать их на ярмарках и рынках, колесил по всему Краснодарскому краю. Настоящая правда довольно жестокая. Сельское хозяйство в существующем сейчас виде — низкорентабельное. На то, что порядок вещей изменится, пока есть только надежда. Это вопиющее явление у нас в России и, в частности, в Краснодарском крае. Диспаритет цен громадный.

Кабачки, которые я выращивал, у меня купили за 1 рубль 20 копеек. При себестоимости в 20 рублей за 1 кг.

Это современная российская действительность, это есть и сегодня в том числе. Существует цена на оптовых рынках и перекупщики, которые эту цену устанавливают. И никуда ты не денешься со скоропортящимся продуктом, который живет в течение часов. Я собираю урожай огурцов, у меня нет даже суток, чтобы их реализовать. И я вынужден эти огурцы просто отдавать. Их возьмут по 15 рублей при себестоимости 27 рублей. Такая вот математика.

СНо это же грабеж.

В полном смысле этого слова. А еще это называется «попадалово». На земле такое очень часто бывает. Именно это явление — низкие цены и условия сбыта — ограничивает развитие фермерских хозяйств и их появление.

СА кто вообще хочет заниматься фермерством?

Фермерством занимается три типа людей. Первый — те, кто больше ничего другого делать не умеет. Всю жизнь выращивали картошку и продолжают это делать. Выручки хватает оплатить посадку и уборку, ну, и остается немного, чтобы перезимовать. Авось зиму переживем. Так длится годами. Первый тип — сельское население, у которого нет никакой другой перспективы и альтернативы выбора.

Народ потихонечку из этой категории мигрирует в таксисты, работников по найму, открывают магазины, бросают на хрен эту землю.

Вторая категория — это романтики, я причисляю себя к ним. Люди, которые делают это не ради денег, а ради некой идеи. Верят в светлое будущее и возможный (когда-нибудь!) организованный сбыт, особенное отношение к собственному продукту. Меня вдохновляет проект «ЛавкаЛавка» и смежные с ним идейные проекты: они покупают товар не из интересов низкой цены, а потому что им нужны именно эти продукты, именно такого происхождения.

Третья категория — это люди, которые «делают бабки». Они зарабатывают деньги за счет «вала». Чтобы снизить себестоимость, нужно получить огромное количество продукции, применяя самые последние технологии агрохимии — все для того, чтобы получить урожай. Растения закармливаются и затравливаются химикатами, и огромный урожай обеспечен. И самое главное — у них прекрасное товарное качество. На фоне низкого экологического. Они красивые и крупные. Продукт «вываливается» на рынок сезонно, и люди зарабатывают неплохие деньги. Есть «помидорники», огурцовые фермеры, есть те, кто занимается выращиванием свеклы, моркови и картофеля. Все это выращивается, если мягко выразиться, не самыми экологичными способами.

СА они сами свои продукты едят?

Получается такой бизнес с зажмуренными глазами. Я фермер маленький, по сравнению с ними, но эти люди продукты для себя едут покупать ко мне. «Вань, продай нам картошки». Зачем вам моя картошка, если вы сами выращиваете картошку, сотни тонн? «А мы эту картошку не едим», — говорят они мне, так как хорошо знают, чем были обрызгана эта картошка или эти арбузы, чтобы они хорошо росли. А рентабельность у них есть.

СПолучается, что в стране помимо импорта огромное количество продуктов сельского хозяйства?

Я всякий раз говорю о том, что нет дефицита продуктов у нас в стране, у нас огромный профицит — завал продуктов. Я ездил на оптовые рынки со своими кабачками, горохом, помидорами и чесноком — грустная картина. Фермер может постоять неделю со своей капустой и просто ее не продать. Вывалил ее в яму и поехал домой. Местный продукт — сезонный и портится мгновенно. А ведь есть еще импортный.

СПоговорим об импорте, импортозамещении и продовольственной программе, объявленной правительством. Вы для себя видите ее выгоды, как-то в ней участвуете?

Да, я непосредственный участник сельхозрынка. Тем более продукт у меня особенный — биопродукт. Я уверен, что на подобное моему фермерство будет обращено внимание. Дай бог, чтобы это внимание было во благо. Потому что очень часто власти предержащие действуют во благо себе. Хочется, чтобы возникли некие понятные субсидии, дотации, которые не пришлось бы потом отдавать.

Очевидных минусов я не вижу, но меня озаботил годичный срок эмбарго на импорт.

Сельскохозяйственный сезон длится больше года. При всех прочих равных в случае отмены эмбарго все вернется на круги своя и возникнет очень странная и даже невозможная ситуация — еще больший профицит еды.

Сейчас мы всех стимулируем, всех зовем в поля, год проходит, границы открываются — и все фермеры получают еще больший профицит. Кто-нибудь думает об этом?

Представьте себе, что люди просто кинутся — а они уже это делают, я вижу это своими глазами — выращивать продукты! Люди хотят скупать земли, чтобы срочно организовать сельхозпредприятие. Это не смешно на самом деле.

Все должны понимать, что в случае отмены (не дай бог!) этого эмбарго по всем позициям — от молока до фруктов — мы можем столкнуться с ситуацией гораздо более серьезной и угрожающей, чем она есть на сегодняшний день.

Рынок будет завален собственными продуктами на фоне импорта, и я просто не представляю, что мы будем делать и почем мы будем торговать.

Импортозамещение — это супер. У нас появился свет в окне, какой-то лучик надежды. Мечта, что наши продукты будут нужны и востребованы.

Но Египет не в Евросоюзе и по-прежнему поставляет в нашу страну огромное количество раннего картофеля (ниша, на которой зарабатывают местные фермеры).

Почему эмбарго вводят в августе, а не в феврале, например? Ведь для сельхозпроизводителя эмбарго в августе — на год — это очень неудобно.

Наши чиновники должны задуматься, куда деть будущий урожай. А он будет, поверьте мне. Фермеры — люди впечатлительные, те, кто работают, тоже иногда смотрят телевизор. Дай бог, чтобы у власти хватило мудрости придержать импорт еще чуть-чуть, чтобы был реализован текущий урожай.

СА прибыль вы видите, хотя бы иногда?

Землей я начал заниматься в 2009 году. Субаренда у меня неудачно закончилась, и сейчас мы возделываем новые поля, которые впоследствии будем выкупать в собственность. Мне в ближайшее время года три придется раздавать долги. Ни о какой прибыли речи пока не идет.

СКак государство вас поддерживает?

В нашем случае есть несколько программ, которые работают. Первое — техника в лизинг. Есть схемы льготного лизинга — я приобрел трактор. И схема эта очень мягкая, лояльная, с отсрочкой. У меня три трактора, один из них я купил таким образом. Еще одна программа — возмещение части затрат на возведение теплиц. 300 рублей на квадратный метр закрытого грунта. Эта схема тоже рабочая, она помогает, это примерно ¼ часть от расходов. Еще возмещают расходы на постройку современной технологии орошения — тоже рабочая схема.

Остальные субсидии нас никак не касаются. Мелких фермеров уходит все больше от земли.

Хозяйства укрупняются. В Краснодарском крае можно ехать добрых 500 км и видеть по краям дороги пшеницу-кукурузу-подсолнечник-пшеницу-кукурузу-подсолнечник. Ну, и сахарная свекла. Это такой стандартный набор современных аграриев. Под это есть все технологии, механизация и минимальное количество ручного труда. И получается приличный результат. Например, выращивать пшеницу на площади от 100 гектар — это очень выгодно, максимальный результат.

СА можно производить экологическую продукцию на площадях более чем 100 гектаров?

Делать это нецелесообразно, и вопрос тут не в затратах. Эта ниша позволяет выдерживать рентабельность за счет высокой цены. Рынок только развивается, и есть возможность узнавать цену опытным путем. Продавать по заведомо выгодным ценам. Это меня вдохновляет и впечатляет. Клиенты и потребители покупают именно это, именно у меня — вне цепочки перекупщиков, а они огромны. Их может доходить до 12 звеньев! Это грустно, потому что разница в цене при этом ужасе более чем в 20 раз иногда.

У меня 12 гектаров открытого грунта. Ассортимент: помидоры и огурцы, перец и баклажан, капуста. Тыква, арбузы, дыня, редис, редька, репа и кукуруза — около 20 культур. Клиентура на продукты «органик» ограниченная, поэтому нужен ассортимент. И я выращиваю много видов овощей.

Мне бы хотелось вырастить цветную капусту, но она у нас не растет. Только ранние сорта и в закрытом грунте. А на поле, под небом — нет, к сожалению. И брокколи тоже не получается — на наших землях она пока не вырастает. Но я отрабатываю технологию выращивания: как и в какие сроки ее посадить, чтобы это когда-то получилось.

СПродукты «органик» — это круто, но дорого.

Здоровье дороже.

ССколько у вас работает человек, какая у них зарплата?

Команда, человек пять. Людей я видел много, доходило в сезон до 40 человек в день. Стабильности трудового потока нет: сегодня нужно сорок, завтра один.

Например, у меня работает женщина, у которой аллергия на химию, а у меня на полях химии нет, поэтому она чувствует себя в огороде как дома. Мы сработались.

Средняя зарплата у нас 20 тысяч. Но это здесь очень серьезная зарплата. Хотя у меня есть стойкое убеждение, что я плачу немного. Но моя экономика не позволяет мне платить больше. Есть исторические ставки, фермерские, здесь, я немного добавляю за свою специфику: у меня в поле нельзя курить и у меня сухой закон. А люди привыкли, что им мало платят, но зато они бухают. Им мало платят, но зато они ничего не делают, а сидят и курят. Поэтому я доплачиваю им за то, чтобы они просто работали.

СРасскажите какие-то случаи из жизни фермера.

О бренности бытия, например. 2010 год, я врываюсь в первую землю, высаживаю рассаду, возделываем, пропалываем… ждем урожай. 22 июня налетает град, все превращает в жидкую грязь и подчистую уничтожает посадки. В течение одного часа у нас ничего не осталось. 2012 год, 7 июля, Крымск, трагическое наводнение.

У нас река тоже вышла из берегов — на несколько часов, но смыла весь урожай. Если тогда, после 22 июня, можно было еще что-то посадить, то 7 июля — это далеко за середину лета. И пока все просохло, пока мы расчистили завалы, которые натащила река, настал август. В тот год мы вложили около двух миллионов в землю, государство вернуло мне 236 тысяч.

Тут речь не идет о получении прибыли вообще. После наводнения мы просто мечтали свести концы с концами, просто прожить. Это суровая действительность, которая настигает российских фермеров с завидной регулярностью.

У нас, тех, кто работает на земле, есть поверье, что земля дает раз в пять лет. Ну, вот так получается: из пяти лет выстрелит только один год. А все остальное время ты колотишься и выгребаешь стихийные бедствия. Я уж не говорю о вредителях, болезнях и эпидемиях. Невозможно предвидеть ничего.

Испытывать надежду, далеко планировать в сельском хозяйстве, сильно впечатляться, мечтать, чего-то ждать — нельзя. И возникает некая ирония и некая философия жизни в сельской местности. Ну, не получилось. Надо идти дальше. Долги в сельском хозяйстве — они оттуда и берутся. И никто — никто — не страхует риски здесь. Сельскохозяйственное предприятие малых форм у нас в стране не страхуют по определению. Вообще. Никогда.

Все риски ложатся на плечи фермера. Я считаю, что это несправедливо. Особенно на фоне лозунга «Поднимем сельское хозяйство!».

В сельском хозяйстве планировать — это все равно что гадать на кофейной гуще. И вот это стало для меня открытием. Я был уверен, что это планируемый бизнес. Но к земле это неприменимо. Земля-матушка диктует свои условия.

Но есть удивительная штука. Я был на ярмарке в Москве со своими продуктами. И глубоко поразился происходящему. До этого я торговал на всех почти крупных рынках Краснодарского края. Я ездил и продавал свои продукты — с весами. Здесь же я попал на ярмарку совершенно иного плана — и словно на Луну слетал. Я не успевал рассчитывать людей. Был огромный поток, люди вообще не смотрели на цену. Просто брали то, что им нравилось. Сейчас у меня постоянные покупатели по всей стране. Вот ради моего покупателя я готов идти дальше.

Павел Абрамов
Павел Абрамов

Читайте также:

Мария Ноэль. Работа за границей. Часть 1. Истории малого бизнеса

Мария Ноэль. Работа за границей. Часть 2. Истории малого бизнеса

Анна Красильщик: Работа за границей. Часть 3. Врачи

Анна Красильщик. Работа за границей. Часть 4. Три истории российских архитекторов

Мария Ноэль. Работа за границей. Часть 5: Азия