Я с наслаждением читаю новый обзор, в котором профессор Венди Кейдж из Брандайса подробно анализирует историю попыток научно доказать пользу заздравной молитвы. У меня в памяти только последняя попытка — весной 2006 года про это писали все газеты. Но оказывается, эти исследования имеют длинную историю — с XIX века.

 

«Что эти попытки смешны, ясно и так: невозможно научно исследовать сверхъестественное, нельзя измерить силу божественного вмешательства, нельзя исключить множество вмешивающихся факторов. Но интересно, как менялся стиль этих исследований в череде поколений; через эту призму видно, как менялось общество», — говорит Венди Кейдж.

 

Действительно, общество менялось. Первое исследование (1872 год) было в стиле XIX века — речь в нем шла о здоровье королей. Если за них все молятся — значит, они должны быть здоровее среднего! (Результат исследования: отрицательный.)

 

В 60-е годы возникли первые подходы к настоящему клиническому исследованию — вообще в медицине, а заодно и в исследованиях молитвы. Исследования были double blind: ни врач, ни больные не знали, за кого из них молятся, а за кого нет. Для стандартности использовались только молитвы в адрес иудохристианского бога. Молельщики получали только имя (без фамилии) пациента. Исследователей особенно беспокоило: как же быть с контрольной группой: а вдруг за них тоже молятся — знакомые, родные? А вдруг они сами молятся?

 

Результаты исследований тех лет были разные, в том числе и положительные — что неудивительно, учитывая весьма гибкие критерии достоверности, принятые в те времена.

 

90-е годы отметились ростом толерантности, пониманием, что религий много и они разные. А также усилением строгости подхода к исследованию.

В молельщики стали брать буддистов, евреев и католиков — для политкорректности. А для строгости контроля брали только тех, кто молится уже пять лет и как минимум один раз кого-то уже «вылечил». Просили записывать раз в день детали «монологов»: чтобы сверять и следить, нет ли сильного разброса в интенсивности молитвы. Проблему «побочных молений» не решили.

 

Как еще одно знамение эпохи в 90-е вокруг исследований молитвы разгорались этические скандалы: «Нельзя верить этим исследованиям, ведь пациенты не подписывают informed consent!»

 

Из-за того, что все последние исследования дали отрицательный результат, медицинская и религиозная общественность как-то окончательно нахмурилась по отношению к этой затее. Ну и денег нынче ни у кого нет, кризис. «На какое-то время эта тема уйдет... А потом — как знать?» — говорит Венди Кейдж.

 

Несмотря на скепсис исследователей, само явление — отношение к молитве как к объективному средству исцеления — стало реальной частью американской культуры. Ее испытал на себе мой друг Юра, который перенес операцию на сердце в Бостоне. Когда выписался их больницы, оказалось, что весь приход, к которому принадлежал хозяин его квартиры, молился за него. Юра этаким бодрячком заявился на их сход — поблагодарить. К нему подошли все по очереди, пожали руку, а один даже сказал: «You see, it works!»

 

Я написал профессору Кейдж: «Для России попытки скрестить науку и религию выглядят как-то особенно дико. У нас традиционно дело обстоит так: мухи отдельно, а котлеты отдельно. Ну, то есть бывают религиозные ученые, но у них это как-то шизофренически устроено: в воскресенье — в храм, в понедельник — рефлексы исследовать у собак. А у вас вон как все интересно...»

 

А как вы, дорогие члены клуба и подписчики, относитесь к заздравной молитве? Если она работает — как это доказать? Если это нельзя доказать — точно ли она работает?