Вручили премию Янковского

Внушительная по нынешним временам премия обещает быть ежегодной, и в следующий раз имена лауреатов будут не столь очевидны. Но в этом году, первом для «Черешневого леса» без Олега Янковского, выбор кандидатур был связан именно с его жизнью и творчеством. Дату церемонии — 32 мая — тоже связали со знаковой для Янковского ролью барона Мюнхгаузена в захаровском телефильме. Список из десяти награжденных в пресс-релизе выглядел так:

И вся интрига церемонии была лишь в очередности и говоримых словах, а еще — в предшествовавшем награждению концерте Гидона Кремера и его ансамбля Kremerata Baltica. Это было первое и единственное выступление маэстро в этом сезоне в Москве, и многие пришли прежде всего, чтобы послушать музыку. А речи, черешня и мороженое — потом.

Открыл концерт Леонид Парфенов, объявивший вивальдиевское «Лето» в обработке для вибрафона и струнного оркестра. Звучало это «Лето» диковато, поскольку джазовые соло Андрея Пушкарева на вибрафоне перемежались с нарочито барочным звуком знакомых вивальдиевских «грозовых» пассажей. Назначив сквозной темой концерта «Времена года», Гидон Кремер сумел остаться Кремером — насмешливым, чуть отстраненным интеллектуалом. Боюсь, что Владимиру Спивакову, находившемуся в зале, было немного не по себе от того, как лихо его коллега разыграл спиваковскую, по сути, карту.

Центральной частью программы стал дуэт Гидона Кремера и Татьяны Гринденко, которые вместе с «Кремератой» сыграли Ex-contrario Гии Канчели — трагическое и задумчивое сочинение, которое музыканты посвятили не только памяти Олега Янковского, но и скончавшегося на днях Романа Козака.

Затем публику повеселило сочинение Seasons Digest Александра Раскатова, который остроумно поиздевался над «Временами года» Чайковского. Оркестранты не выдерживали и смеялись вместе с публикой, но Кремер оставался невозмутим.

Леонид Десятников был очень рад услышать премьерное исполнение в России произведения своего коллеги Александра Раскатова, созвучное его собственному ироничному отношению к великой классике.

На бис сыграли сочинение Леонида Десятникова, в котором все те же мотивы «сезонных» концертов Вивальди были вплетены в жесткие и перченые ритмы аргентинского танго в стиле Пьяццолы.

Гидон Кремер признался, что очень любит баловать публику премьерами, и к печальному оттенку церемонии отнесся философски — сквозь призму вечных и преходящих «Времен года».

Вторая, церемониальная часть, где собственно и вручались премии, тоже не обошлась без музыки, но теперь за роялем сидел Денис Мацуев, а перед роялем с саксом стоял Игорь Бутман. И когда зазвучали первые аккорды «Осенних листьев», выяснилось, что под часть клавиатуры музыканты «Кремераты» подложили монетки, создав эффект препарированного пианино, а вынуть забыли. Пришлось Денису импровизировать мимо денег в буквальном смысле этого слова.

Михаил Швыдкой напророчил премии любовь и авторитет, отметив, как точно «Черешневый лес» меняется в контексте современных культурных трендов.

Получая премию первой, Инна Чурикова очень трогательно расплакалась. Станислав Любшин рассказал забавную историю о первой кинопробе Олега Ивановича. Марк Захаров терпеливо ждал, пока вручавший ему стеклянную черешню Владимир Спиваков остановит поток высокопарностей, и благоразумно говорил вдвое короче. За каждой из речей шла интерлюдия от Мацуева и Бутмана, под которые некоторые гости уже стремились выскользнуть из зала. Впрочем, с ощущением удачно проведенного вечера…