Разбитое сердце — женская болезнь

У группы модераторов тематических блогов возникла безумная идея: а что если после десятилетий бойкота мы перестанем снобировать 8 марта и придумаем способ его праздновать? Только для этого надо выяснить, есть ли у нас общие представления о гендере, семье и традициях.

Диагноз «синдром разбитого сердца» — молодой и для науки пока еще довольно загадочный. Встречается в основном у взрослых женщин. Все очень похоже на инфаркт —  боль в груди, затрудненное дыхание, учащенный пульс, но при этом никакого повреждения сердечной мышцы и сосудов. Этот синдром относят к разряду редчайших болезней. Впрочем, в последние годы сердце у людей разбивается чаще, чем было принято считать, — так сказали мне в госпитале Джона Хопкинса, где исследуют этот синдром.

Через госпиталь я разыскала Линду Паркер, у которой обнаружили синдром разбитого сердца два года назад. Паркер была на свадьбе, когда почувствовала резкую боль в груди, а сердце колотилось как сумасшедшее. Ее срочно отвезли в больницу, но врачи не могли понять, в чем дело. Судя по ее жалобам, были все признаки инфаркта. Но исследования обескураживали: с коронарными артериями все в норме, кардиограмма была уже практически идеальная, ЭХО-диагностика тоже не подтверждала подозрения на инфаркт. Пациентку решили оставить на ночь. «Это была самая ужасная ночь в моей жизни», — говорит Паркер. Под утро Линде стало лучше, она попросила отпустить ее домой и доехала до своего дома в Мэриленде. Вскоре боли возобновились. Ей снова пришлось вызвать неотложку. На этот раз она попала в госпиталь Джона Хопкинса, где сама работала администратором. Здесь ее лечением занялся кардиолог Илан Виттстайн. «Кабинет Илана был на одном этаже со моей палатой, и когда он зашел ко мне, я сказала: "Какого хрена ты здесь делаешь?" — я ведь думала, что он просто заглянул меня поддержать. Но Илан ответил: "Понимаешь, Линда, похоже, у тебя синдром разбитого сердца"».

Линда Паркер и представить себе не могла, что у нее обнаружат редкое заболевание, которым доктор Виттстайн занимается уже больше десяти лет. Как правило, приступ случается после серьезного стресса из-за потери любимого человека, развода или даже по менее драматичным причинам — волнения во время выступления перед публикой или крупного проигрыша в казино. Линда очень волновалась за своего сына, у которого были проблемы с сердцем, но не было денег на лечение. В отличие от инфаркта, который может поразить любую из четырех камер сердца, синдром разбитого сердца затрагивает только левый желудочек сердца, который работает главным «насосом» в сердечной мышце, посылая кровь с каждым своим сокращением по большому кругу, ко всем органам и тканям. На сильный стресс организм реагирует фейерверком гормонов, в основном адреналина, которые обычно попадают в кровь и обеспечивают резкое учащение сердцебиения. Но в случае с синдромом разбитого сердца, по до сих пор неясным врачам и ученым причинам, левый желудочек сердца, уловив свою дозу адреналина, испытывает что-то вроде частичного паралича и начинает менять свою форму. Сердце не может перекачивать кровь в нормальном режиме: кровь скапливается в верхушке сердца и заставляет его увеличиваться, или баллонировать. В этот момент сердце похоже по форме на ловушку для осьминогов с круглым дном, которую в Японии называют «такотсубо».

Такотсубо и стало вторым названием синдрома разбитого сердца, которым впервые заинтересовались японские ученые в начале 1990-х.

Доктор Илан Виттстейн из Университета Хопкинса был одним из первых, кто начал заниматься синдромом в Америке. Доктор говорит: несмотря на то, что синдром наблюдается только у 2% больных, поступающих с подозрением на инфаркт, все-таки он встречается не настолько редко, как было принято считать. «В одних только США мы говорим о 2% от 1,6 миллиона больных ежегодно. То есть о 30 тысячах больных, да и то если такотсубо правильно диагностировали. Так что это совсем не такая болезнь, от которой страдают 2-3 человека в год».

Если правильно установить диагноз, такотсубо легко остановить с помощью правильного лечения. Доктор Виттстайн говорит: «Самая большая неприятность, которой подвергается человек с такотсубо, если ему ошибочно ставят диагноз "инфаркт", — это страх повторения приступа в следующие годы». Понятно почему: рецидивы при инфаркте составляют 33% у женщин и 21% у мужчин. Но дело-то все в том, что такотсубо не настигает одного человека дважды. И после приступа не нужно никакой особенной профилактики. Правда, врачи могут рекомендовать пациентам бросить курить (это, впрочем, никому не повредит). Или — в тех случаях, когда такотсубо случился на фоне повышенного уровня тревожности или депрессии, —  пройти курс психотерапии.

Эмоциональный стресс считается главной причиной заболевания. Последние исследования показывают, что в 40-50% случаев, прежде чем попасть в больницу, пациенты жаловались на депрессию или повышенное беспокойство. Аналогичные цифры для инфаркта составляют 7-20%. Хронический эмоциональный стресс в случае с такотсубо — такой же серьезный фактор риска, как сердечные заболевания и курение в случае инфаркта.

Важная деталь, которая и вдохновляет нас размещать эту историю 8 марта: 90% больных с синдромом разбитого сердца — женщины зрелого возраста. Это объясняется низким содержанием у них эстрогена — этот гормон защищает сердце, и после менопаузы оно становится слабее. Врачи говорят, что мужчины подвержены синдрому в меньшей степени, потому что у них в ситуации стресса проявляются уже существующие заболевания сердца, которые и приводят к настоящему инфаркту. Мы же по случаю праздника сформулируем так: их сердце слишком немощно, чтобы выдержать это испытание. И ради справедливости заметим, что такотсубо наблюдался и у мужчин, и у женщин до менопаузы, и даже у одной двухлетней девочки в Германии.

Доктор Абхирам Прасад из клиники Майо в Миннесоте поясняет: «Теперь, когда мы можем распознать синдром разбитого сердца, мы видим, что он возможен и у пациентов, переживших и другие стрессовые состояния, например при инсульте». Пациент даже может находиться без сознания и все равно пережить такотсубо. Так что картина меняется по мере изучения синдрома, что неудивительно —  его обнаружили меньше 20 лет назад. «Мы еще очень многого не знаем о такотсубо, поэтому сейчас самое главное — собрать базу по всем случаям заболевания», —  сказал мне доктор Прасад.

Над составлением базы данных сейчас в Америке работают три отделения, и доктор Прасад — в одном из них.

Врачи начинают все чаще говорить, что эмоциональный стресс — не обязательное условие для синдрома. Как ни странно, случай Линды Паркер —  яркий тому пример. У нее, безусловно, были причины сильно переживать за своего сына, но она никогда не страдала от депрессии и не отличалась повышенным уровнем тревожности. Более того, за несколько лет до этого приступа Паркер проходила курс химиотерапии, когда другой ее сын неожиданно умер.

«Я уже многое пережила, — говорит Линда, — так что никто не знает, почему все произошло именно на этой свадьбе».