Большой грипп

Вы инфекционист с огромным стажем. Что-нибудь подобное уже было?

Мне кажется, мы уже много, много лет ничего похожего не видели.

С чем этот грипп можно сравнить?

Мы ориентируемся на три большие эпидемии XX века. Самая ужасная случилась в 1918 году (считается, что вирус «испанки» представлял собой мутацию свиного и птичьего вирусов гриппа. – М. Г.). Смертность от этого гриппа была в двадцать пять раз выше обычного. Затем азиатский грипп 1957 года (птичий. – М. Г.) и гонконгский грипп 1968 года (тоже птичий. – М. Г.), которые раза в два смертельнее обычного. Пять-шесть лет назад появился птичий грипп. Его-то мы и боялись. Он убивает сорок-пятьдесят процентов инфицированных. Если бы он начал передаваться от человека к человеку, началась бы страшная эпидемия. Когда стало известно, что в Мексике люди умирают от нового вируса свиного гриппа, эта информация наложилась на ожидания эпидемии, и мы сразу забили тревогу.

А был ли на самом деле повод для волнений? Мы действительно имеем дело с пандемией?

Всемирная организация здравоохранения присвоила эпидемии статус пандемии шестого уровня, то есть самого опасного. Надо сказать, это меня удивило. Каждый год от обычного сезонного гриппа в мире умирают около полумиллиона человек. А от H1N1 умерли пока меньше тысячи. С другой стороны, у этой эпидемии много новых характеристик.

Каких именно?

Это новый вирус. Все предыдущие большие эпидемии зарождались в Азии, эта – в Северной Америке. Грипп обычно появляется поздней осенью или ранней зимой, а тут эпидемия началась в середине весны – это тоже нечто новое. Новая группа риска – молодые люди. И для меня это означает, что вирус обладает невиданной силой. От обычного гриппа умирают самые маленькие и самые старые, а тут – молодые.

Молодые – это в возрасте от двадцати до пятидесяти, так? Есть ли какое-то объяснение этому?

Похоже, у этой возрастной группы нет иммунитета. Те, кто жил в 1950-е годы, видимо, были инфицированы каким-то более или менее похожим вирусом, поэтому у них иммунитет, они не заболевают. Пока это единственное объяснение.

А дети? Обычный же грипп наиболее опасен для малышей.

Да, обычный грипп смертелен именно для новорожденных и совсем маленьких детей. Гриппом H1N1 маленькие дети тоже заболевают, но, судя по ситуации в Мексике и Латинской Америке, смертность среди детей ниже, чем среди молодых взрослых, что чрезвычайно необычно. Дети легче переносят заболевание. Почему – загадка.

А если попробовать порассуждать о том, почему такое может быть?

Я бы начал с того, что группа наивысшего риска – это, во-первых, беременные женщины, а во-вторых, по моим наблюдениям, люди, страдающие ожирением, то есть с индексом массы тела от тридцати, а то и от сорока[1]. Обе группы – люди с крупными габаритами и при этом с уменьшенным объемом легких. Но вряд ли причина в этом. Мне кажется, это скорее связано с инсулинозависимым состоянием. И беременность, и сильное ожирение зависят от инсулина.

И это объясняет, почему больные диабетом тоже умирают от этого гриппа.

Вообще метаболический синдром – ожирение, склонность к диабету, повышенное давление – приводит к так называемому состоянию хронического воспаления. Не исключено, что в таком состоянии иммунная система реагирует на вирус каким-то ненормальным образом. Но пока это лишь мои предположения.

 Есть такое расхожее мнение, что риск смерти от гриппа выше в развивающихся странах. Насколько это верно?

Некоторым хотелось бы верить, что мы имеем дело с очень агрессивным вирусом, который убивал бы тысячи людей в США, если бы не наша замечательная система здравоохранения и наши прекрасные реанимационные отделения. Это не так. Дело не в реанимационных отделениях или системе здравоохранения. Нам просто повезло: вирус пока практически не коснулся самых уязвимых – беременных женщин и людей, страдающих ожирением.

Насколько важна плотность населения? В Нью-Йорке, например, она гораздо ниже, чем в Мехико или в Москве.

Это важно. Речь идет об очень легко передающемся вирусе, и когда эпидемия начинается в мегаполисе – в Мехико двадцать миллионов человек, в Сан-Паулу – пятнадцать миллионов, – опасность заражения огромная.

Насколько заразен этот грипп по сравнению с другими?

Очень заразен. Есть такое понятие: case reproduction number – количество повторных случаев заболевания от каждого первичного. Если значение больше одного, эпидемия продолжается. Есть данные, что в случае H1N1 это число больше двух, то есть он более заразен, чем обычный сезонный грипп.

В масках есть хоть какой-нибудь смысл?

Есть пара причин надеть маску. Первая: большинство людей выделяет вирус в относительно больших каплях жидкости, которые падают на землю, пролетев метр-полтора. Но есть люди, у которых жидкость выделяется более легкими каплями, которые летают, как воздушные шары, на относительно большое расстояние. В этом случае маска помогает, в особенности если она плотная, хорошо прилегающая. Ну и второе преимущество, кроме шуток, – человек в маске не может засунуть себе палец в рот или в нос. Так что если вы руками касаетесь поверхностей, на которых может оказаться вирус, у вас нет возможности заразить самих себя. Во всяком случае, может быть, вы помоете руки, прежде чем снять маску. Вообще данных об использовании масок не так много. Когда была атипичная пневмония, данные были – и, похоже, маски помогают снизить риск инфекции.

Есть индивиды, которые заражают огромное количество людей, – так называемые super-spreaders. Кто они такие?

Думаю, те, кто при кашле выделяет более мелкие частицы – размером до десяти микрон. Если бы мы знали, как их опознать, мы бы предупреждали, что при встрече с ними надо носить маску.

В течение какого периода человек остается заразным?

Взрослые – в течение пяти-семи дней, а дети – две-три недели.

А почему такая большая разница?

Никто не знает, но это факт, отмеченный на примере других видов гриппа. Дети продолжают выделять вирус раза в три дольше, чем взрослые.

То есть особенно важно держать больных детей дома – и долго.

Да, даже при легком течении болезни. За время своих поездок я выяснил удивительную вещь. У значительного числа заболевших нет температуры. Причем в Мексике даже у трети попавших в больницу не было температуры. Это значит, что узнать реальное количество заболевших будет очень и очень сложно.

А зачем же госпитализировали пациентов, если у них нет температуры?

У них были тяжелые симптомы, в основном респираторного свойства. У некоторых мышечная слабость и даже поврежденные мышцы.

Умирали ли пациенты, у которых так и не поднялась температура?

Я не знаю ответа на этот вопрос.

Но вообще считается, что при гриппе обязательно поднимается температура.

Да, именно по наличию температуры и мышечной боли мы раньше распознавали грипп. Очень может быть, что мы ошибались.

В результате люди не знают, что у них грипп.

Именно. И продолжают ходить на работу или в школу и заражать окружающих. Кроме того, термосканеры в аэропортах – совершенно неэффективная мера. И точного количества заболевших нам не узнать.

Как протекает этот грипп?

Как и при любом гриппе, симптомы появляются внезапно: слабость, температура (как мы уже выяснили, не всегда), мышечная или головная боль. Симптомы проходят за несколько дней, но кашель и слабость могут длиться две-четыре недели. Обычный грипп особенно опасен, когда к нему добавляется вторичная бактериальная пневмония, чего в случае с H1N1 обычно не происходит. Кроме того, этот грипп отличает больший разброс: у одних – легкие симптомы при отсутствии температуры, у других – быстро прогрессирующее поражение легких.

Возьметесь ли предсказать, когда и как эпидемия достигнет своего пика?

Любой, кто пытается предсказать течение эпидемии гриппа, делает это на свой страх и риск. Тем не менее. Все лето мы наблюдали за тем, как этот вирус распространяется по США, видели очень много заболевших в детских летних лагерях. Многие лагеря пришлось закрыть на карантин. В последние дни появились сообщения из колледжей – возвращаются студенты, привозят с собой грипп. Так что он никуда не делся. В Южной Америке, где сейчас зима, он очень быстро распространяется. Для нас это значит, что по мере того, как снижаются температура и влажность, а люди проводят все больше времени в помещении, более скученно, вирус будет распространяться быстрее. 

То есть вспышку следует ждать осенью. Что известно о том, какую температуру и влажность любит этот вирус?

Мы всегда считали, что вирус гриппа чувствует себя лучше, когда температура и влажность пониже, то есть зимой, поздней осенью, ранней весной. Но и во влажном Мехико при температуре выше тридцати градусов этот вирус прекрасно существовал. В Сан-Паулу тоже не холодно. И в США было довольно жаркое лето, а скорость распространения гриппа не падала.

Что это значит: вирус ведет себя иначе, чем другие, или просто с наступлением осени станет гораздо хуже?

Он, конечно, другой и ведет себя необычно. Но я думаю, что осенью количество заболевших резко возрастет. На сколько? Совет при президенте США обозначил «худший вариант» для страны, но на самом деле никто не знает, что будет.

И как выглядит худший вариант?

Девяносто тысяч смертей. Для сравнения: в Америке мы теряем тридцать шесть тысяч человек в год из-за обычного гриппа. В нормальный год двести тысяч человек попадают в больницу с гриппом. Совет при президенте предполагает, что количество госпитализаций может составить 1,8 миллиона. То есть в девять раз больше.

Девяносто тысяч смертей – это столько же трагедий, но все-таки не катастрофа в области здравоохранения.

По сравнению с тридцатью шестью тысячами? С учетом того, что это в основном люди, которым за восемьдесят? А девяносто тысяч, если предсказание окажется верным, – это в основном дети и взрослые до пятидесяти лет. Я бы сказал, что если такое случится, то это катастрофа.

Довольно много рассуждают о том, справятся ли больницы, в особенности реанимационные отделения.

Хорошо бы знать, сколько в США имеется установок для искусственного дыхания. Точно не знает никто. Фигурирует цифра сто тысяч. Это немного. Если здесь будут такие же темпы, как в Мехико или Аргентине, мы сто тысяч задействуем очень быстро.

Говорят, раньше октября ждать вакцины не стоит.

Да, а взрыв эпидемии может произойти и в сентябре, и в начале октября. И даже к октябрю вакцины едва ли будет достаточно. Но ускорить процесс невозможно.

Однажды вакцина от свиного гриппа уже разрабатывалась, и это плохо кончилось, не так ли?

Это было ужасно. В 1976 году. Это был совершенно другой вирус, но тоже свиной грипп. Эпидемии не было, а только очаги инфекции в Нью-Джерси. Президент Форд очень активно выступал за то, чтобы привить каждого американца. Но вскоре после начала вакцинации выяснилось, что в результате ее применения пятьсот человек заболели синдромом Гийома-Барре – это поражение нервной системы, – и около пятидесяти человек умерли. В то время как от самого свиного гриппа умер всего один человек. Это нанесло большой ущерб репутации вакцин вообще.

Почему так случилось?

Никто не знает. Считается, что синдром Гийома-Барре является результатом какой-то молекулярной мимикрии. То есть в нашей нервной системе есть что-то такое, что на вид слегка напоминает вирус, поэтому, когда мы вызываем реакцию на вирус посредством вакцины, у некоторых людей иммунная система атакует нервную систему.

С тех пор что-нибудь изменилось в методах разработки вакцин?

Нет, все то же самое. С другой стороны, последние пару десятилетий по этой же системе создаются вакцины от обычного сезонного гриппа – и с ними не возникает проблем.

Я слышала, что вакцинация от сезонного гриппа, возможно, помогает защитить человека от H1N1.

Я видел такую информацию только в Мексике. Похоже, обычная вакцина не защищает от инфекции, но когда сравнили пациентов, попавших в реанимацию, с остальными заболевшими, стало понятно, что у тех, кто привит от обычного гриппа, болезнь протекает в пять раз легче. Мы сейчас ждем публикации этих данных, и понадобятся еще исследования, чтобы это подтвердить. Но вообще это неожиданная и хорошая новость.

То есть в этом году имеет смысл как можно раньше привиться от обычного гриппа?

Это в любом случае имеет смысл сделать. Например, прививка защитит от обычного гриппа, от которого тоже, кстати, можно умереть. Но вообще, пока мы разрабатываем вакцину, имеет смысл привить максимальное количество людей от обычного гриппа.

Все ли вакцины одинаково эффективны, имеет ли значение то, в какой стране разработана вакцина?

Как известно, вирус гриппа мутирует. К тому времени, когда вакцина готова, вирус, который использовался в ее приготовлении, уже сильно отличается от того, которым заражаются люди. Поэтому считается, что вакцина от обычного гриппа дает примерно 50-70-процентную защиту. Думаю, с этим вирусом происходит то же самое. К октябрю, ноябрю, декабрю, когда будет готова вакцина, вирус мутирует, и защита точно не будет стопроцентной. Но даже если она окажется хотя бы пятидесятипроцентной, это куда лучше, чем то, что мы имеем сейчас.

Россия разрабатывает собственную вакцину.

Технология везде более или менее одна и та же. Но очень важно, чтобы соблюдались все меры безопасности, чтобы не происходило контаминации вакцины и чтобы сама вакцина была безопасной.

Какая информация вам нужна, чтобы высказать какие-то суждения о России?

Какой технологией пользуются, как собираются испытывать вакцину, в каких группах населения, какие дозы будут использоваться, как будут отбираться добровольцы...

Я пришлю вам ответы на эти вопросы, и вашу оценку ситуации мы опубликуем на сайте журнала.

Договорились.

Какие еще меры вы считаете разумными?

Мое мнение – сразу скажу, что со мной согласны немногие, – если у вас выявлен инфицированный, то всех, с кем этот человек живет, надо начинать лечить. Известно, что препарат озельтамивир (тамифлю) в качестве профилактики эффективен примерно на девяносто процентов. А вот в качестве лечебного препарата он действует довольно слабо – сокращает время болезни на один день, причем один день незначительных симптомов. Начинать лечение нужно как можно раньше, «окно» для лечения очень короткое. Потом легкие уже находятся в таком состоянии, что лекарство не помогает. Вскрытия показывают, что альвеолы – маленькие соты в легких – разрушаются очень рано.

Такое раньше случалось при гриппе?

Да, во время эпидемии 1918-1919 годов при вскрытии тоже обнаруживали некроз альвеол.

Но для того чтобы организовать профилактическое лечение, нужно, чтобы система здравоохранения была устроена совсем иначе.

Да, мы к этому не готовы, даже в Америке. Мы вообще обнаружили, что наша система не обладает такой быстротой и гибкостью, которая нужна в этой ситуации. Не очень понятно, как доставить лекарство людям, если спрос на него будет высоким. Ну и многие не согласны со мной, считают, что если лечить профилактически, мы просто создадим штамм, устойчивый к лекарству. Я обычно отвечаю: «Я просто пытаюсь остановить эпидемию – думаю, за первый год такой политики я вреда не нанесу».

То есть, возможно, имеет смысл лечить профилактически не только членов семьи заболевших, но и других людей?

Озельтамивир – хорошее профилактическое средство, и я считаю, что его надо использовать для предотвращения инфекции у представителей групп риска. То есть у беременных женщин, у людей, страдающих ожирением, получивших пересадку органов и у тех, кто страдает любой болезнью легких.

Можно ли определить, переболел ли ты уже свиным гриппом?

Это сложно, потому что надо делать анализ на антитела, а этим занимаются, как правило, только научные институты.

Но хорошо бы знать?

Конечно. И надо бы провести исследования населения – посмотреть, какой процент инфицирован. Мексиканцы провели такое исследование в городе Веракрус – выяснилось, что инфицировано тридцать процентов населения. Огромная цифра! Это означает, что это сверхзаразный вирус и что многие заболевшие перенесли инфекцию легко.

Вы были в Мексике в самый разгар эпидемии.

Да, затем я вновь ездил туда в июле, тогда же побывал в Бразилии, Колумбии, Чили и Аргентине. Представьте себе Мексику в апреле: новый вирус, никакой вакцины нет, никто не знает, окажется ли действенным какое бы то ни было лекарство. Мексиканцы быстро приняли меры, которые мы называем «социальным дистанцированием». Они почти все закрыли: школы, торговые центры, футбольные стадионы, бассейны, даже все рестораны. Оставили открытыми отдельно стоящие магазины, чтобы люди могли покупать еду, но позакрывали буквально все остальное, и это, на мой взгляд, делает им честь. И все меры были приняты с полным пониманием того, что это станет экономической катастрофой – по данным, которые я видел, меры по контролю обойдутся им почти в пять процентов ВВП.

Но ВОЗ критикует подобные меры как малоэффективные.

Мы не знаем на самом деле, что работает, а что – нет. Я думаю, мексиканцы повели себя скорее правильно. В особенности с учетом того, как мало они поначалу знали. Не забывайте – началось это в Мехико, все реанимационные палаты очень быстро заполнились людьми, многие из которых находились при смерти. При этом никто еще не знал, что у большинства болезнь протекает легко. И они очень умно поступили, что закрыли не только школы, но и торговые центры, так что детям негде было встречаться большими группами. Вот в США, в Техасе и в Нью-Йорке, мы позакрывали школы, но не торговые центры, так что дети просто переместились туда, и никакого «социального дистанцирования» не произошло. Но я согласен с ВОЗ в том, что попытки закрыть границы, как и температурный скрининг, неэффективны.

Вы были в Бразилии. Что отличает бразильский ответ свиному гриппу?

Там все очень странно. Сан-Паулу – город с пятнадцатимиллионным населением. Но почему-то там решили назначить семь клиник, куда заболевшие могли обратиться, пройти диагностику и получить озельтамивир. У меня там друзья – инфекционисты, они чувствовали себя беспомощными – к ним обращались пациенты, а им законодательно запретили осматривать людей на предмет гриппа и прописывать антивирусные средства.

При этом они создавали такие кармашки эпидемии...

Да, конечно, скопление людей. Не говоря уже о том, что с семью клиниками на многомиллионный город они неизбежно получат заниженные цифры. Кроме того, у стандартного анализа на этот вирус процент ошибки – 30-90 процентов в сторону занижения.

А на чем основана такая странная политика?

Я думаю, они боятся, что им не хватит озельтамивира. Но политика слишком жесткая. А вот в Чили наоборот – там любой врач имеет право сказать: «Это, наверное, грипп». И в условиях эпидемии в большинстве случаев окажется прав. Более того, глаза врача в такой ситуации диагностируют лучше, чем анализ с таким количеством ложноотрицательных результатов. И там проводят политику лечения озельтамивиром, он поставляется бесплатно. Вот это, на мой взгляд, то, что надо. И жесткий контроль властей совершенно не нужен.

Расскажите про Аргентину.

В Аргентине эпидемия совпала с июньскими выборами. В результате власти проигнорировали ранние стадии эпидемии, так что вирус распространялся несколько недель, прежде чем они решили отвлечься от политики и заняться здравоохранением. Таким образом, аргентинская реакция на эпидемию была очень запоздалой, и я думаю, что именно поэтому там умерло больше народу, чем в Мексике, при том что населения там меньше.

Какие меры приняли аргентинцы в конце концов?

Когда у них дошли руки до гриппа, они закрыли школы, запретили крупные собрания. Я должен был выступать перед аудиторией в восемьсот человек, а пришлось вместо этого прочитать несколько лекций, каждую для аудитории, не превышающей сто человек. При этом рестораны не закрыли. Но мне кажется, люди спонтанно «социально дистанцировались», сами перестали ходить в рестораны и театры – там же очень многие ходят в театр, а во время эпидемии зрителей стало гораздо меньше.

Теперь обратно в Мексику.

Да, я заехал в Мексику по дороге в Аргентину. К этому времени количество больных в Мехико уменьшилось. Я считаю, что для этой эпидемии характерен восьминедельный цикл: в течение четырех недель эпидемия набирает обороты, потом четыре недели замедляется. В то же время в Мексике начиналась вторая волна, уже за пределами Мехико – в основном на юге страны, в Чиапасе, Канкуне и Мериде. Получается, что за волной эпидемии в мегаполисе следует волна в провинции, где, к сожалению, нет такого количества врачей, больниц и просто не хватает знаний о заболевании. В Аргентине то же самое – как раз когда эпидемия пошла на спад в Буэнос-Айресе, она пошла вверх в провинции. Думаю, это будет типичная картина: восьминедельная волна в большом городе, вслед за ней – волна эпидемии в провинции.

В Мексике уже закончились два таких восьминедельных цикла. У них все?

Нет, не все. Люди продолжают болеть, но уровень заболеваемости гораздо ниже, чем был на пике.

Думаете, там будут еще волны?

Мехико – очень густонаселенный город, по которому вирус уже прошелся, поэтому еще одна волна маловероятна – все, кто мог заразиться, уже, скорее всего, с вирусом столкнулись. С другой стороны, там есть еще больные, причем с легким течением болезни, то есть они не госпитализированы и могут заразить других, так что вероятность новой вспышки существует. Но, скорее всего, уже не в Мехико, а в каком-то из других городов.

В Мексике, как и в России, ввели термосканеры на границе.

Да, мне уже приходилось через них проходить, и две вещи меня рассмешили. Во-первых, в Мексике мне предложили заполнить бланк со следующими вопросами: «Кашляете ли вы? Повышена ли у вас температура? Испытываете ли вы мышечную боль, общались ли вы в последнее время с больными гриппом?» Я не могу себе представить, чтобы человек на эти вопросы ответил «да». Если уж ты прилетел, ты сделаешь все, чтобы тебя не отправили обратно. Ну и сами эти сканеры. Мой показал сильно пониженную температуру в 11.30 утра, так что я вообще не уверен, что эти штуки работают. Но даже если бы он работал, он отловил бы только людей с температурой, так что больные с легким течением болезни спокойно прошли бы. Ну и в конце концов люди же не дураки. Если вы чем-то больны – хоть бы даже и не гриппом, но у вас температура, – вы что сделаете? Правильно, примете пару таблеток аспирина, чтобы сбить температуру.

А если бы эти штуки работали? Что, если бы они могли идентифицировать всех больных гриппом?

Тогда китайцы могли бы с гордостью заявить, что их подход к эпидемии – самый верный. Но я вынужден им в очередной раз сообщить, что я не считаю, что он может работать.

Ну да, в Китае пытаются поместить в карантин всех инфицированных и тех, кто с ними рядом. А если бы вы придумывали политику отдельно взятой страны в области свиного гриппа, что бы вы сделали?

Такая политика должна быть в первую очередь основана на открытости и честности, что непросто. Первым делом нужна масштабная образовательная кампания, чтобы все услышали: «Если вы инфицированы, вы останетесь заразными довольно долго. Все это время необходимо оставаться дома, не ходить в школу и на работу». Вдобавок, в идеале, нам нужен быстрый и точный анализ типа ПЦР (полимеразная цепная реакция, этот анализ существует, но доступен не везде и стоит довольно дорого. – М. Г.), чтобы его можно было сдать на каждом шагу и стоил бы он не больше доллара. Это позволило бы проверить любого человека с респираторными симптомами, даже нетяжелыми. Ведь человек, который легко переносит заболевание, способен заразить ничуть не меньше народу, чем тяжелобольной. Так бы мы быстро ставили диагноз и говорили: «Пожалуйста, постарайтесь избегать контактов с другими людьми». Ну и, наконец, вакцина: когда она появится, она станет самым главным и самым действенным инструментом.

Российские власти запретили группам школьников ездить в Англию. Такая мера может быть действенной?

Таким образом невозможно остановить ввоз вируса в страну. Это вообще невозможно сделать – если, конечно, не закрыть границу намертво, абсолютно для всех.

Что вы знаете про эпидемию в Великобритании?

Там своя особенность – врачи сами боятся вакцины.

Да, там недавно прошел опрос врачей, и половина заявила, что не собирается прививаться и советовать пациентам делать прививки от свиного гриппа.

Как я понимаю, там распространено мнение, что вакцина не пройдет необходимой проверки на безопасность. Мне не совсем понятно, почему это мнение стало настолько расхожим. Насколько мне известно, процедура разработки вакцины и клинические испытания в Великобритании такие же, как везде.

Что вам больше всего не нравится в этой ситуации? В других странах или в Америке.

Больше всего меня беспокоит безразличие американцев. Тут принято думать: то, что произошло у наших соседей, в Мексике или в другой стране Южной Америки, – это не наша проблема. Я боюсь, что люди не станут прививаться и не будут сидеть дома в случае болезни. Сейчас студентам говорят: если вы заболели, посидите дома сутки. Но они же будут заразны еще четыре, пять, шесть дней после того, как спадет температура, если она у них вообще поднималась. Тяжело во время экономического кризиса убедить людей, что надо сидеть дома и не ходить на работу. Думаю, у нас будут большие сложности.

При этом у большинства американцев так называемых «дней по болезни», когда можно остаться дома, очень мало. Какие-то разъяснения среди работодателей проводятся?

Да, им объясняют, что работник должен иметь право посидеть дома денек по болезни, но, повторяю, с эпидемиологической точки зрения это бессмысленно.

А что вы отметите положительного? Вы вот хвалили мексиканский подход.

Представьте: после первого смертельного случая в Оахаке до того момента, когда они получили результаты анализов из канадской и американской лабораторий и ввели меры по «социальному дистанцированию», прошло всего десять дней! Для сравнения: Китай признал существование атипичной пневмонии спустя сто десять дней после начала эпидемии, хотя они знали, что у них люди болеют и умирают.

Имеет ли смысл госпитализировать всех заболевших, как в России?

Нет, это пустая трата средств.

Но это форма карантина.

Я понимаю. Но к тому времени, как вы кого-то положите в больницу, он уже многих успеет заразить. Если вы и вправду хотите его изолировать, введите домашний карантин – дешевле и действеннее.

Что еще посоветуете?

Еще в Мексике была потрясающая программа по мытью рук. Настолько широкая и эффективная, что в больницах мне говорили: у них не только гриппом стали меньше заражаться, но и других инфекций стало меньше, например расстройств желудка. В больницах расставили контейнеры со спиртосодержащими растворами у лифтов, входов, выходов и в коридорах через каждые три метра. По телевизору постоянно выступал представитель Института питания в Мехико Алехандро Мосиас и повторял одно и то же: мойте руки, не трогайте себя за лицо, не трогайте рот, нос, глаза. Они явно выбрали правильного человека, у которого это получалось убедительно, поэтому кампания сработала. И третья вещь, с которой они хорошо справились, – предотвратили панику среди медицинских работников. Людям, и медикам в том числе, свойственно пугаться. Ты видишь тридцатилетнего человека, который дышит через аппарат, а потом умирает, – и ты думаешь о том, что произойдет в твоем городе, что грозит твоей семье, твоим детям. Обычно, когда начинается новая эпидемия, какое-то количество медицинских работников всегда находит предлог не приходить на работу. Когда была эпидемия атипичной пневмонии, Китаю с этой проблемой справиться не удалось. Канадцы тогда сообразили, что надо отдельно заниматься медработниками и их семьями, но они не сразу начали это делать. А в Мехико больницы сразу объявили: «Мы откроем не только круглосуточную горячую линию, но и круглосуточную клинику – если вам страшно, вы можете прийти даже среди ночи, и вас осмотрят, проверят, посоветуют, что делать. О вас позаботятся». Мне кажется, это было самое важное. У них медики не прогуливали работу.

Есть ли какие-то признаки, по которым можно определить, как эпидемия будет развиваться в той или иной стране?

Нет. Мы и до появления H1N1 это знали, а теперь стало совершенно очевидно, что мы знаем про грипп еще меньше, чем думали. Что касается России – плотность населения явно не на вашей стороне. А вообще я думаю, что этот вирус рано или поздно нанесет сильный удар по всем странам. Когда начнется, закройте школы и торговые центры.С

^[1] Индекс массы тела – вес (в килограммах), поделенный на рост (в метрах) в квадрате. Нормальный индекс – от 18,5 до 25