Каждый год в Нью-Йорке проходит Неделя российского кино, и каждый год мне за нее стыдно. Не за фильмы (это отдельная тема), а за организацию этого действа. Я, как правило, стараюсь не использовать эту колонку для гневной публицистики в стиле «доколе?», но Russian Film Week in New York производит отчетливое впечатление проекта, бюджет которого почти полностью растаял, не покидая здания. Большинство фильмов, не мудрствуя лукаво, показывают прямо с DVD. В учредителях значатся московский «Интерфест» и газета-банкрот «Новое русское слово» (по крайней мере в прошлом году), но по дороге из Москвы фестиваль успевает обрасти страннейшими спонсорами — врачами-остеопатами, загадочными «консультантами» и прочим бруклинским бизнесом. Представителей каждого перед сеансами вытаскивают на сцену и долго благодарят. По ним становится совершенно ясно, что фестиваль заточен под местную русскоязычную общину, познакомить с российским кино американского зрителя для него — дело десятое. (Гарантированная примета эмигрантского мероприятия — присутствие среди спонсоров компании Western Union.)

Западная пресса остается в благостном неведении относительно фестиваля, потому что ей забывают о нем сообщить. Сайт «Интерфеста» из года в год трогательно обещает, что «на показы будут приглашены ведущие американские политические деятели, администрация города Нью-Йорка, представители дипломатической миссии РФ, деятели культуры, ведущие журналисты...» Из этого списка мне, честно говоря, понятны только последние две категории, но они, впрочем, тоже не материализуются.

В результате мне каждый год становится жаль режиссеров, приехавших показывать свои фильмы в США и оказавшихся на киновечере в санатории средней руки. Кстати, если у кинематографистов из числа членов клуба «Сноб» есть свои впечатления об этом фестивале — особенно если они противоречат моим (может, я совершенно неправ, и все прекрасно), — я был бы страшно благодарен за ваши комментарии.

Но я не взялся бы, наверное, все вышеприведенное описывать, если бы этому безобразию не существовала прекрасная альтернатива. Вчера я был в Lincoln Center на показе шахназаровской «Палаты номер шесть», идущей там в рамках отличного фестиваля Celebrating Chekhov. Дело в том, что есть такая женщина по имени Алла Верлотская, чья компания Seagull Films уже больше десяти лет каким-то образом устраивает остроумнейшие, прекрасно организованные фестивали российского и советского кино прямо в сердце интеллектуального Нью-Йорка (там же, где проводится собственно Нью-Йоркский кинофестиваль, и с прямым участием его организаторов). О моей неангажированности в данном вопросе говорит тот факт, что Верлотская и я уже лет восемь не разговариваем — поссорившись из-за микроскопического гонорара за микроскопическую услугу, который до меня в какой-то момент не дошел. Что не умаляет ее достижений. Вот навскидку несколько фестивалей, устроенных Верлотской: «Революция революции: советская новая волна 60-х» — великолепная подборка, включавшая мой любимый фильм всех времен и народов «Долгая счастливая жизнь»; неделя выносящей мозг советской фантастики и фэнтези (в том числе оригиналы фильмов, которые покромсал и выпустил на Западе Роджер Корман!); ретроспектива Александра Птушко; «Кино вдоль Шелкового пути»; фильмы советских женщин-режиссеров; «Красная дива: Любовь Орлова»...

Присмотритесь — в каждой из этих программ есть четкий, внятный и интеллигентный «хук», направленный в сторону американского зрителя. Чехов. Феминизм. Космос... После показа в Lincoln Center эти программы часто уезжают на «гастроли» по университетским городам США, где особым успехом, разумеется, пользовался психоделический Птушко. И каждой в день открытия практически гарантирован очерк в The New York Times. При этом Верлотская не заоблачный идеалист (см. выше). Она вполне умело пользуется имеющимися возможностями (например, ее мини-фестиваль Tribute to Lenfilm совпал по времени с празднованием 300-летия Санкт-Петербурга, когда щепки от бюджета летели по всем пяти материкам). Разница в том, что в результате получается продукт, за который не совестно. На вчерашней «Палате», к слову, тоже был аншлаг. И медицина оставалась на экране: в фойе никто не предлагал мне записаться на прием к остеопату.