Павел Лунгин: Что не Грозный, то вроде и не власть
«Мне кажется, — говорит Лунгин, — что Иван Грозный — персонаж, который невероятно влияет на русскую ментальность и на русскую жизнь. Он то приближается к нам, то отдаляется, то опять приближается. Надо попытаться разгадать эту загадку русской власти».
Мы беседуем в квартире кинорежиссера на углу Нового Арбата и Садового кольца. В старой московской квартире жили еще отец Лунгина — известный сценарист Семен Лунгин, автор сценариев фильмов «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен» и «Жил певчий дрозд», и его мама — Лилиана Лунгина, переводчица «Малыша и Карлсона, который живет на крыше», пьес Ибсена и Стриндберга. На стенах висят работы художников-нонконформистов 60-х — Кропивницкого, Рабина и многих других, на хорошо сохранившейся мебели ХIХ века стоят старинные иконы, а в углу прихожей реквизит из нового фильма — штук семь посохов Ивана Грозного. На низкой тумбе лежит шапка Мономаха из реквизита. «Да-да, прямо из Оружейной сюда и притащили», — усмехается Лунгин на вопрос, не настоящая ли.
Сначала фильм, так же как и сценарий, написанный известным пермским писателем Алексеем Ивановым, назывался «Иван Грозный и митрополит Филипп». Но теперь название новое — «Царь», потому что Грозный и был первым русским царем. «Какую он воплотил своей личностью идею царской власти, такая у нас царская власть с тех пор и есть. А что не Грозный, то вроде и не власть», — говорит режиссер.
Единственным, кто открыто выступил против опричнины и бессмысленной жестокости, был митрополит Филипп — игумен Федор Колычев. Судьба его печальна: он был низложен из митрополитов, а потом по приказанию царя убит Малютой Скуратовым. Лунгин считает, что этот исторический конфликт совершенно уникален. «Своим поступком он принес себя в жертву. Он прекрасно знал царя, они были достаточно близки. Совершенно шекспировская история — они хорошо знали друг друга и как бы даже дружили, хотя Колычев был старше. И он, конечно же, прекрасно понимал, что это значит — в Успенском соборе Кремля, прилюдно, при огромном скоплении людей сказать царю, что нет в России правды, что нельзя казнить без вины. Он сказал ему великую фразу: "Всему миру доказал ты, что ад мы несем в себе"».
Лунгин, куря одну сигариллу H. Upmann за другой, говорит, что несмотря на то, что многие историки будут ругать его, он убежден, что Иван Грозный сломал русское Возрождение. «Россия была беременна Возрождением. Это видно в архитектуре (шатровые церкви), в иконописи. Но что-то надломилось. И Россия прекратила поступательное движение вверх. Спиралька, по которой должно идти любое общество, уплощилась и превратилась в карусельку. И вокруг этой карусельки натыканы чучелки — есть Грозный, есть Петр Первый, есть Екатерина. Так мы и движемся по кругу. Грозный то ближе, то дальше. Но общество не меняется — это поразительно. Читаешь Гоголя или Салтыкова-Щедрина или воспоминания опричников — ну, просто как вчера. Времена Эмиля Золя во Франции не возвращаются, эпоха Стейнбека американским обществом пережита, расовой сегрегации в Америке больше нет. А мы снова и снова решаем одни и те же проблемы: свобода – несвобода, брать — не брать, воровать — не воровать».
Иван Охлобыстин, сыгравший в фильме «Царь» роль фанатичного сподвижника Грозного, монаха Вассиана, который, по словам Охлобыстина, «все время накручивал эсхатологические приступы и боготворил Грозного», говорит, что то, как Иван Грозный представлен в фильме, абсолютно соответствует его представлениям о той эпохе. Однако считает, что позитивного в правлении Грозного было больше.
Лунгин утверждает, что раздвоенность российского общества, морали и сознания началась как раз во времена Ивана Грозного. «У нас все общество живет по этим законам. Наше общество имеет классическое шизофреническое раздвоение личности. Мы же так с тех пор и живем. И сейчас есть церковь власти и церковь бедных. Многие воспринимают это уже как некую данность. Как что-то устоявшееся, как нечто присущее нам. И те, кто хочет канонизировать Ивана Грозного, намерены подчеркнуть как раз властную сторону его личности, которая должна вызывать трепет, ужас и страх, для них она главная».
Павел Лунгин вспоминает, что долгое время никто не брался снимать фильмы про эпоху Ивана Грозного. «После фильма Эйзенштейна 1944 года была комедия "Иван Васильевич меняет профессию", тогда-то все Грозного и полюбили, — говорит Лунгин. — Он превратился в комического персонажа. Да и у Эйзенштейна фильм вовсе не о власти. Он ведь делал фильм по заказу Сталина. Я не думаю, что он мог сказать то, что хотел сказать. Поэтому он сделал этот фильм очень сильным эстетическим высказыванием. Я сейчас его пересматривал — он мне скорее напоминает какую-то китайскую оперу или японский театр Но. Там нет психологии, одна хореография. Нет многослойных психологических состояний Ивана. А у меня был живой Иван Грозный — это Петр Николаевич Мамонов, и не попытаться сделать это, я считаю, было бы просто глупо».
«Я не сомневался, что он будет это играть. Но ему надо было сделать определенный психологический шаг, — говорит Лунгин об исполнителе роли Грозного Петре Мамонове. — После "Острова" он стал практически святым, к нему подходили всякие кликуши и целовали руки. Ему стало казаться, что он и его герой — немножко одно и то же. А тут ему надо было сыграть роль достаточно тяжелую, мучительную. Мучительно же играть такого злодея. Петя ведь не актер по образованию, он берет все это в себя и на себя, реально проживает. У него нет техники актерской, чтобы как-то это все отгонять от себя. Он живет в этом».
С исполнителем роли митрополита Филиппа Олегом Янковским мы встретились еще в самом начале апреля. Олег Иванович был еще полон сил, пил бурбон и курил свои неизменные трубки. Одну он курил, другую тем временем забивал. Он рассказал нам, что до фильма «Царь» никогда с Лунгиным не работал, но работать с ним было удивительно приятно. «Мы снимали во все времена года. И в любых погодных условиях актерам было комфортно. Редкий случай, чтобы так была обустроена группа. Снимали еще до кризиса, так что условия были прекрасные. У всех свои вагончики, все как положено. Это важно, потому что сама картина сложная в плане костюмов, декораций, в плане актерского исполнения. Фильм исторический, все время нужно быть в гриме. И важно, чтобы за всеми этими яркими костюмами пробивалась сегодняшняя суть. Чтобы за этой внешне броской атакой на сознание зрителя чувствовалась простая ясная мысль. Я не знаю, что из этого получится, я фильм не смотрел, но для меня как для актера — это редкий случай, когда можно сказать о таких важных и простых вещах, на которых держится жизнь человеческая. Да, другое время совершенно, но мы хотели поговорить и о наших проблемах: что же мы такое за нация, что за страна, что за люди. А это вечная тема — царь на земле и представитель Бога».
А вот с Мамоновым Янковский в 1994 году снимался в греческом фильме «Терра инкогнита». «Мы там впервые познакомились. Мы вспоминали с ним сейчас, пока нам клали сложный грим, что же мы творили тогда на этой греческой картине. Но это было давно, и после этого мы с ним не виделись. Он вообще организует свою жизнь в закрытом режиме. Живет где-то в деревне. Очень верующий человек. Сейчас он открылся для меня совсем с другой стороны».
Охлобыстин говорит о работе с Мамоновым, что Петр один из редких людей, которым удается выстраивать с ним отношения. Охлобыстин работал вместе с Мамоновым в 1992 году на фильме «Нога», где они играли братьев.
Кроме Ивана Охлобыстина, совмещающего актерскую и сценарную деятельность со службой в церкви, в небольших ролях в фильме «Царь» снялись независимые московские музыканты — лидер рок-группы «Ривущие струны» Владимир «Терех» Терещенко, издатель и пропагандист русского рока Олег Коврига, «поющий профессор», и известный деятель клезмер-сцены Псой Короленко. Всех их туда затащил большой друг Петра Мамонова и его духовник иеромонах Косьма. Псой Короленко рассказал, что отец Косьма был консультантом на съемках фильма. «Я снимался в массовой сцене интронизации митрополита Филиппа. Мы были все одеты архиереями и должны были пройти по дорожке, ведущей к трону. Вокруг были еще десятки людей, которые играли местных жителей. Собственно, это и были местные жители, очень детально загримированные. Каждый синяк, каждая морщинка и деталь были прорисованы, костюмы скрупулезно подобраны. Я впервые участвовал в таких съемках, это поразило мое воображение, и у меня был частичный эффект "машины времени" — прибытия в эпоху Ивана Грозного и тогдашней Москвы».
Рок-музыкант Владимир «Терех» Терещенко сказал, что он играл роль дьяка, который прислуживал митрополиту.
Отец Косьма, который привлек своих друзей-музыкантов на съемки фильма, рассказал, что работал с Мамоновым и Лунгиным еще на фильме «Остров». «Петр Николаевич хотел бы, чтобы я присутствовал и на этом фильме, пришлось писать письмо покойному Патриарху Алексию, и Патриарх благословил на участие в фильме». Отец Косьма сказал, что ему понравилось работать вместе с другим священником — отцом Иоанном Охлобыстиным, но признался, что его поведение на съемочной площадке его иногда удивляло.
Петр Мамонов, которого мы встретили за сценой после его юбилейного концерта в Театре эстрады «Давненько мы тебя не видели», на вопрос, что он думает о «Царе», прокомментировал лишь новость о показе фильма в программе «Особый взгляд» 62-го Каннского фестиваля. «Канны не канают», — сказал Петр Мамонов и призвал всех смотреть фильм.
Фоторепортаж со съемок фильма «Царь»
