Памфилова попросила Медведева провести дополнительную проверку законопроекта. По ее мнению, он «нанесет репутационный ущерб стране».

Минюст заявил, что поправки всего лишь систематизируют уже применяющийся подход к российским заключенным. «Законопроект соответствует Конституции РФ и европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которой лишение жизни не рассматривается как нарушение законодательства, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы», — цитирует слова собеседника из министерства «Коммерсантъ».

Минюст подготовил поправки, которые изменят законы «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» и «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». После принятия поправок сотрудники колоний и следственных изоляторов смогут применять физическую силу к заключенным, если несиловые приемы не помогут. В частности, спецсредства можно будет применять, если заключенный попробует сбежать или навредить окружающим или самому себе. Если у конвоира не окажется наручников, ему будет дозволено использовать «подручные средства связывания».

Кроме того, согласно документу, сотрудники СИЗО и колоний получат право выстрелить в заключенного, если он попробует приблизиться к нему или получить его оружие.

Члены Совета по правам человека считают, что поправки имеют вольное толкование и позволят сотрудникам СИЗО и колоний «несоразмерно применять» насилие. Также СПЧ полагает, что поправки нарушают статью 55 Конституции, которая запрещает умалять права и свободы граждан. Руководитель правозащитного проекта «ГУЛАГу.нет» Владимир Осечкин заявил, что сотрудников тюрем будет сложнее привлечь к ответственности по статье 286 Уголовного кодекса о превышении должностных полномочий.

Игорь Каляпин, глава общественной организации «Комитет против пыток»:

Сотрудники учреждений очень часто применяются различные способы связывания, фиксации, которые, на мой взгляд, направлены не столько на то, чтобы обезопасить сотрудника от впавшего в буйство заключенного, сколько для того, чтобы унизить, поиздеваться. Например, известны случаи, когда заключенных привязывали в «позе распятия» к решетке.

Поскольку бывают ситуации, когда заключенные начинают совершать какие-то противоправные действия, в том числе начинают оказывать физическое сопротивление требованиям сотрудников учреждения, то, безусловно, у сотрудников должна быть возможность каким-то образом это пресечь. Другое дело, что способы, формы применения физической силы должны быть максимально четко прописаны. Когда сам сотрудник не очень хорошо понимает, где грань, которую он не должен пересекать, происходит произвол.

Владимир Осечкин, создатель проекта Gulagu.net, защитник прав заключенных:

На сегодняшний день избиение заключенных трактуется законом как превышение должностных полномочий с применением насилия. Применение спецсредств возможно только в случае нападения, побега, сопротивления и так далее. В данном случае этот закон позволит избивать заключенных за любое неповиновение. Если сегодня норма «бить людей нельзя», то это изменение в законодательстве меняет существующую социальную норму на «бить людей можно» и расписывают, в каких случаях.

Нет такой острой проблемы, чтобы применять такие «драконовские» законы. Сотрудники имеют право применять и физическую силу, и спецсредства, в случае если есть основания. Разрешать сотрудникам бить заключенных за любое неповиновение, это значит фактически сделать все, чтобы через один-три года смертность внутри исправительных учреждений выросла в разы.

Эти изменения сведут на нет всю правозащитную практику по привлечению сотрудников за избиение заключенных, развяжут всем сотрудникам руки, отберут у правозащитников и социального аппарата все инструменты для ограничения произвола рядовых надзирателей и тюремщиков.

Эти правила вводят новые спецсредства. На данный момент большинство сотрудников ФСИН — это некомпетентные, малообразованные люди, которые не умеют надлежащим образом обращаться со спецсредствами, что зачастую приводит к смерти заключенного.

Я считаю, что в такое кризисное, тяжелое время, когда в отношении России санкции, когда большая социальная напряженность, принимать этот чудовищный закон не просто негуманно, а это прыжок назад в сторону ГУЛАГа НКВД. Это очень социально опасный законопроект.

Мы направили свои протесты в президентский Совет по правам человека с просьбой поднять эту проблему на встрече с президентом. По моей информации, Михаил Федотов договорился с Минюстом и ФСИН, что те не будут вносить законопроект в Госдуму в нынешнем виде до больших слушаний, до специального заседания Совета по правам человека с ведомствами.