Аудиоверсия материала:

На данном историческом этапе авторы, пишущие о политике, с каждым днем чувствуют себя все глупее и глупее. Их тексты все больше напоминают рассуждения парашютиста из бородатого анекдота. Если помните, бедолагу проинструктировали, как раскрыть парашют, дернув за кольцо, и пообещали, что на месте приземления его встретит автобус. Парашют не раскрылся, запасной парашют тоже не раскрылся, и вот летит наш парень камнем вниз и думает этак себе в саркастическом ключе: «Не удивлюсь, если и обещанный автобус опоздает». Возможно, герой анекдота мог бы написать об этом блестящую колонку для «Сноба», с соответствующим прогнозом, будь у него чуть больше времени в запасе.

Чтобы не уподобляться незадачливому парашютисту, мы порассуждаем сегодня не о судьбах стран и отдельных политиков, а о червяках и насекомых: настала пора обратиться к утешительному примеру животных. В нашем августовском научном обзоре мы расскажем о недавних открытиях, еще раз подтвердивших, сколько у нас с ними общего.

1. Смекалка червей

Червей можно дрессировать, знали? Если нет, для вас и это неплохая сенсация, но ученым-то этот факт известен давно. Возьмите круглых червей Caenorhabditis elegans и помещайте их в растворы разной солености, при этом давая им пищу только в определенном сорте воды (в пресной, или в очень соленой, или в слабосоленой, на выбор). Если после этого тех же червей поместить в среду, где соленость воды меняется от места к месту, черви поспешат в места с такой концентрацией соли, которая, как они помнят, сулит им сытую жизнь. Прямо как собачки Павлова с их условным рефлексом, но только они не собачки, а круглые черви, типа глистов.

Но японские ученые пошли чуть дальше этих забавных фокусов с дрессировкой. Они поставили тот же опыт на червях-мутантах, у которых отсутствовал один определенный тип рецепторов к гормону инсулину (тому самому, которого не хватает человеческим диабетикам). Что бы вы думали: эти черви оказались решительно неспособны выработать у себя никакой условный рефлекс.

Ага, сказали себе японские ученые: наверное, мышление червей (или как бы вы назвали эту способность к полезным умозаключениям насчет того, где надо искать пищу) как-то зависит от гормона инсулина.

Не нам этому удивляться: наше-то мышление зависит от куда более простых молекул вроде серотонина или допамина. Но ученые все же нашли, чему мы могли бы поучиться у этих червей. Дело в том, что некоторые человеческие рецепторы инсулина, возможно, похожи на этот рецептор червей и вполне могут участвовать в мыслительных процессах. Кроме того, известно, что уровень инсулина у людей как-то замешан в симптоматике болезни Альцгеймера. Так что не исключено, что наша способность что-то соображать имеет в своей основе сходные механизмы. Другими словами, интеллект человека как-то плавно эволюционировал от способности глистов запоминать, где в последний раз они сытно поели. У некоторых людей это почти незаметно, а у других, напротив, вполне.

2. Дружба динозавров

Скелеты новых и новых динозавров находят чуть ли не каждую неделю. Но отчего-то у палеонтологов гораздо хуже получалось находить окаменевшие следы динозавров. И вот прорыв: группа исследователей из Америки и Канады нашла прекрасно сохранившиеся следы ящеров!

Но основная сенсация даже не в самих следах, а в том, как они расположены. Следы явно свидетельствуют: семьдесят миллионов лет назад трое тираннозавров, примерно одного возраста и размера, неспешно шагали на юго-восток по равнине Британской Колумбии рядом, бок о бок. Возможно, о чем-то переговаривались на ходу («Чертов верхний мел... Угораздило же родиться в такое бездарное время...»).

Другими словами, они были друзья.

Это, говорят ученые, первое свидетельство какой бы то ни было социальности у тираннозавров. Не такие уж они были озлобленные интроверты, как следует из фантастических триллеров. Даже если допустить, что на самом деле они шли молча.

3. Государственность ос

Зоологам давно известно, что у кооперативных сообществ животных (т. е. тех, которые живут и идут к своей цели сообща — например, вместе что-то строят) всегда присутствует мерзкая черта: сильные обижают слабых. Не насмерть, конечно, но вполне чувствительно. Ученые давно предполагали, что умеренная социальная агрессия необходима, вы будете смеяться, для поддержания общественной стабильности: чуть ослабишь гайки, как лузеры начинают раскачивать лодку.

И вот биологи из Англии построили компьютерную модель таких общественных отношений, а затем сравнили ее предсказания с наблюдением за дикой популяцией бумажных ос (это наши обычные осы, строящие гнезда в человеческом жилье). Сравнение результатов моделирования и реальной жизни привело к двум выводам. Во-первых, чтобы дедовщина работала, она должна быть не слишком жесткой, но неуклонной, без «оттепелей». Во-вторых, принципиальную роль в сохранении стабильности играет «социальная память»: если большая доля особей успели забыть, как бьют «они», фокус просто перестает работать.

Подобрав в модели подходящий уровень агрессии и параметры социальной памяти, ученым удалось получить в своем компьютере вполне стабильное, если не сказать «застойное», сообщество особей. Именно такие параметры они и наблюдали у живых ос, пришедших к этим наработкам без всяких компьютеров, а лишь историческим опытом и естественным отбором.

4. Ревность собак

Иногда бывает так, что ученые изобретают велосипед. Вот, например, простой факт: когда хозяин собаки оказывает знаки внимания другому живому существу (например, другой собаке или даже грудному ребенку), собака может проявить агрессию к сопернику. То есть она способна на ревность. Все это замечали, но, как ни странно, этот факт не был подтвержден строгими опытами.

И вот наконец у исследователей из Калифорнии дошли руки, чтобы подтвердить бытовые наблюдения безупречными экспериментами. Чтобы полностью исключить разговоры о том, что это, мол, не настоящая «ревность» у собак, а какая-то игра инстинктов, они просто повторили с собаками те же опыты, которые ранее были поставлены над детьми — дабы выяснить, с какого возраста младенцы способны испытывать эту самую ревность и конкурировать за внимание родителей.

Собаки выдержали экзамен: отталкивали от хозяина любой предмет, напоминавший живое существо, особенно когда хозяин проявлял к нему какой-то интерес. Предметы, которые по воле экспериментаторов не пытались «вести себя» как равные собакам существа, животных не заинтересовали. Другими словами, собаки вели себя точь-в-точь как человеческие дети шестимесячного возраста.

В своей статье ученые много и интересно рассуждают о том, как высокое и трагичное чувство ревности, вдохновившее Шекспира на создание «Отелло», на самом деле восходит к древнему механизму конкуренции детенышей за предоставляемые родителем ресурсы. Мы же можем ограничиться кратким выводом: ревность инфантильна и примитивна, ну ее на фиг.

5. Любовь ящериц

Все мы знаем про любовь, что она бывает низменной и животной, а бывает возвышенной и человечной. Если, например, вы полюбили женщину за красивую грудь или за попу — это низменное чувство. Если, наоборот, женщина вступает с вами в известные отношения в благодарность за то, что вы повезли ее на уик-энд в Италию, — это еще хуже. А вот если вы цените в даме не разные части тела, а ее душу (а она, соответственно, в вас) — это и есть любовь в высоком и человеческом смысле слова. «Она его за муки полюбила, а он ее — за состраданье к ним», раз уж трагедия Отелло случайно попала к нам на язык в прошлом разделе.

Эти рассуждения неявно предполагают, что к низменной любви способны многие твари на земле, а к возвышенной — только избранные виды вроде нас с вами. Наблюдения группы французских ученых за ящерицами, опубликованные недавно в журнале Behavioral Ecology, показывают, насколько это не так.

Про ящериц-девочек было известно, что они выбирают себе мальчиков для спаривания по двум основным параметрам. Во-первых, мальчик должен быть силен и красив. Во-вторых, он должен предложить девочке интересные подарки, что-то из еды. Пока все не выходит за границы плотского, материального и низменного.

Но ученые с изумлением увидели, что ящерицы различают своих партнеров еще и по характеру! Иногда им явно больше нравятся мальчики со спокойным, уверенным, стабильным складом личности. А иногда — авантюристы и экстремалы.

Чтобы уж точно убедиться, что это не глюк, исследователи спросили себя, какой в этом адаптивный смысл. Оказалось, что ответ лежал на поверхности: в спокойной среде обитания, где хищников мало и жизнь может показаться пресноватой, дамы предпочитают более активный склад личности. Если же добавить в среду побольше опасностей, сексуальные вкусы ящериц меняются, и они начинают ценить в партнере надежность. Это при том, что вообще-то ящерицы не образуют стабильных семей: если ящерицу-девочку и интересуют какие-то черты партнера, то лишь постольку, поскольку они передадутся ее потомству и послужат большей или меньшей сохранности ее генов. Если жизнь полна тревог, генам будет спокойнее внутри особей, не склонных к риску. То есть и здесь сплошная прагматика естественного отбора.

Нам в этой истории может показаться поучительным лишь то, что любить своего полового партнера за его душевные качества  ничуть не более возвышенно и благородно, чем ценить в нем округлость ягодиц и чувственность рта. Это знание способно освободить многих от комплексов вины и раскрыть новые горизонты в их половой жизни.

На этом сегодня мы и завершим наш традиционный обзор научных новостей.