Михаил Субботин, заместитель директора Центра правовых и экономических исследований ВШЭ, эксперт по второму делу ЮКОСа:

История международных судов ЮКОСа против России началась давно. На протяжении последних трех лет ЮКОС выиграл несколько судов подряд больше чем на $2 млрд и создал систему прецедентов. Гаагский суд, прямо скажем, не торопился. Свое решение он вынес уже после того, как освободили Ходорковского и Лебедева. Сомнений, что Гаагский суд поддержит ЮКОС, не было, вопрос был только в цене ущерба. Цена сермяжная. Решение о назначении выплаты в $50 млрд говорит о том, что решили разделить ущерб по-братски, пополам. Просили же в два раза больше денег за ущерб — $114 млрд. Но впереди еще один суд, там тоже еще иск на $40 млрд.  

Будет Россия платить $50 млрд или нет? Вопрос интересный. Мы знаем историю с швейцарской фирмой Noga, когда Россия бегала от Стокгольмского суда 10 лет. Долг России фирме был оценен от 30 до 70 млн долларов. В итоге что-то выплатили, что-то замяли. Если Россия бегала от Стокгольмского суда, то почему она не может точно так же бегать от Гаагского? Сейчас неисполнение решений международного арбитража грозит России тяжелыми имиджевыми и экономическими последствиями. Неуплата долгов — это жизнь вприглядку, надо всегда думать, куда идти и что делать… Это как на болоте: чем больше дергаешься, тем больше тебя утягивает вниз. Но заплатить России эти деньги будет достаточно тяжело. Если бы это было $100 млн или хотя бы миллиард, то был бы другой вопрос. Россия оказывается перед тяжелым выбором: и хочется уйти в несознанку, и нельзя. На фоне экономических санкций выплата ущерба ЮКОСу будет еще одним кирпичом, который Европа положила нам на голову.

Александр Добровинский, адвокат, защищал интересы фирмы Noga:  

Почему бы России не оспорить решение суда? Считаете, не стоит попробовать? У ответчика есть право на апелляцию, оно предусмотрено процессуальными актами. Апелляция не должна усугубить отношения между Россией и другими странами, другие государства не могут на нас за это обижаться. Вполне допускаю, что судьи могли принять такое решение под влиянием последних событий, ведь они тоже люди, тоже читают газеты и журналы.

Владимир Переверзин, экс-менеджер ЮКОСа, бизнесмен:

Я убежден, что решение Гаагского суда абсолютно независимо и политическая ситуация в мире не имела для него никакого значения. Безусловно, Россия будет оспаривать обязательство по выплате $50 млрд, но кто ее будет спрашивать? Ни КГБ, ни его представители никогда не признают свою неправоту, никогда не каются в своих ошибках и не извиняются перед людьми. Они до упора будут называть белое черным.

К счастью, у международного суда есть механизмы и инструменты для взыскания такой задолженности. Мы все помним историю с фирмой Noga, когда приставы наложили арест на имущество Российской Федерации, находящееся за рубежом. Это достаточно серьезное решение, которое я тем не менее приветствую, хотя сейчас и существует большой риск того, что Россия превратится в страну-изгоя типа Северной Кореи. Мы и так уже фактически одной ногой в КНДР.

Ирина Ясина, экономист, правозащитник:

Это чрезвычайно важное дело, и если акционеры ЮКОСа хотя бы частично компенсируют потери, это уже будет хорошо. Суд тянулся не один год. Сколько времени займет процедура по выплатам, неизвестно. Тем более Россия постарается не выплачивать $50 млрд и будет сопротивляться. За этим последуют санкции. В политике и экономике сейчас происходят неожиданные повороты, и сегодня мы не можем предугадать, что будет завтра.

Важно понимать, что в Европе суд — независимая инстанция. Это мы привыкли думать, что решение суда может зависеть от чьего-то расположения. Руководители нашей страны и иностранных государств сейчас находятся в обозленном состоянии. Санкции, которые могут быть наложены в результате неисполнения решения Гаагского суда, до кучи будут суммироваться с санкциями по поводу вмешательства России на Украине. Это будет фигово.

Камиль Бекяшев, член Постоянной палаты третейского суда ООН в Гааге:

Думаю, Россия не будет ничего выплачивать. Россия пойдет до конца, будет биться до конца правовыми средствами. И я не думаю, что отказ от выплат ухудшит отношения между Россией и другими странами.