Вадим Рутковский:  Майдан в подвале и прощание с фюрером: первый гид по фестивалю «Золотая Маска»

О том, как «Легендарные спектакли» стали «Контекстом», мы уже сообщали. Кто вступит в битву за приз, расскажем ближе к старту конкурсных соревнований во второй половине марта. Сейчас же сконцентрируемся на внеконкурсных секциях, посвященных драматическому театру.

«Случилось то, чего больше всего боялись нацисты: мир захвачен евреями. Периодически они бомбят маленький аргентинский бункер, где скрываются два последних оставшихся на планете нациста: Гоме — старик, который утверждает, что он бывший сановник Третьего рейха, входивший в самый близкий круг Гитлера, и молодой Нунье, которого Гоме готовит стать фюрером грядущего Четвертого рейха». Так звучит синопсис пьесы аргентинца Даниэля Гебеля «Адьос, майн фюрер!». Ее в России пока никто не поставил, но перевод уже готов. Он сделан специально для «золотомасочной» программы «Новая пьеса», а еще точнее — для разворачивающегося в ее рамках драматургического фестиваля «Перепост». На нем показывают эскизы будущих спектаклей и устраивают читки, сделанные под руководством молодых режиссеров, — по опыту знаю, что эти камерные представления часто оказываются интереснее больших и «настоящих» спектаклей. «Фюреру» повезло: его прочтут в Черном зале Центра им. Мейерхольда 8 марта, в выходной день. Но нарушить привычный рабочий график стоит и ради других событий «Перепоста» — вот, например, 9 марта Юрий Муравицкий представляет в ЦИМе текст четырех авторов из Италии, Аргентины и Германии «Называйте меня богом», основанный на документальной истории американского снайпера — то ли безумца, то ли террориста, то ли палача, то ли спасителя. А кинорежиссер Павел Бардин, автор «России 88» и «Гоп-стопа», тоже 8-го, следом за «Фюрером», ставит читку пьесы поляка Петра Ровицкого «Реинкарнация» — о том, как в современного гопаря вселяется дух еврейской девочки, в годы Второй мировой закопанной заживо не немцами, но добрыми польскими католиками, соотечественниками Ровицкого.

Неудобные вопросы и документальные тексты — фирменные мотивы «Новой пьесы», обращающейся к самой современной (и по определению спорной) драматургии. Важный день для фестиваля — 10 марта, он весь отдан специальной программе, облюбовавшей подвал «Театра.doc». Утром — круглый стол «Драматург выходит на сцену», днем — эскиз постановки по новой книге Светланы Алексиевич «Время second-hand», вечером — еще один work-in-progress, «Дневники Майдана», собранные — не сочиненные! — под руководством замечательного киевского драматурга Натальи Ворожбит, известной самому широкому российскому зрителю по сценарию сериала «Школа».

Состоявшихся спектаклей на «Новой пьесе» тоже немало, и привозят их из Ташкента и Хабаровска, Вильнюса и Ростова-на-Дону, Херсона и Абакана. Я сам собираюсь посмотреть почти всё, уверенно рекомендовать что-то сейчас, как вы понимаете, не могу, раз сам не видел, но поделиться ожиданиями — с удовольствием.

Номером первым в моем wish-листе идет «komA», спектакль по документальной немецкой пьесе (в переводе литературного критика Лизы Биргер) о расстреле в средней школе, учиненном ее учеником. Остроту постановке, осуществленной тезкой нашего Центра им. Мейерхольда из Херсона, придает площадка: последний день из жизни школьников (привет «Слону» Гаса Ван Сента!) разыграют в пространстве настоящей московской школы 9 марта.

«Дождь за стеной» — ранняя рваная драма Юрия Клавдиева о боли, мести, крови, поставлена московским режиссером Владимиром Панковым, создателем базирующейся сейчас в «Гоголь-центре» студии SounDrama, на сцене легендарного ташкентского театра «Ильхом». В идеале получится такой же крутой рок-мюзикл, как «Доктор». 7 марта.

«Хорошего дня!» вильнюсского коллектива Operomanija — еще одна постановка на стыке драматического и музыкального театра, у нее шикарный подзаголовок «Опера для десяти кассирш, звуков супермаркета и фортепиано», и фрагменты, выложенные на YouTube, выглядят не менее заманчиво. 8 марта.

Еще одна внеконкурсная секция — программа «Маска плюс», панорама спектаклей, не попавших в основную программу либо по причине их нероссийской национальной принадлежности, либо из-за прихотливых вкусов экспертов. Здесь стоит быть осторожнее: если в «Новой пьесе» каждый проект, неважно, удавшийся или не очень, интересен новизной и экспериментом, в «Маске Плюс» можно нарваться на затхлый, «старорежимный» театр — с псевдореалистическими декорациями и неестественной, форсированной актерской игрой. Даже если этот театр маскируется студенческим драйвом — как петербургская «Мастерская» Григория Козлова, привозящая в Москву свою восьмичасовую инсценировку «Тихого Дона». Я смотрел ее на родной сцене и был повергнут в глубокое уныние: совсем еще молодые артисты, студенты СПАТИ, играют как зубры из какого-нибудь Усть-Бабяково — громко, разухабисто, фальшиво. Ни о каком осмыслении романа-титана речи нет: иллюстрируем как можем. И этого для кого-то довольно: у «Тихого Дона» есть и поклонники, он всерьез рассматривался экспертным советом «Маски» как претендент на участие в конкурсе. Если есть лишний день, без ума от Шолохова, падки на все петербуржское или молодое — проверьте себя сами, 22 или 23 марта.

Я же рискну сходить 18-го на «Время женщин»: многостраничную мелодраму Елены Чижовой поставили в Магнитогорском театре драмы, отхватившем в 2008-м «Золотую маску» в номинации «Малая форма» — за «Грозу» петербуржца Льва Эренбурга. А на следующий день, 19 марта, на той же сцене Московского ТЮЗА играет еще один гость издалека — драмтеатр Минусинска, замахнувшийся на «Вассу», которую в Москве недавно ставил все тот же Эренбург.