Под запретом оказались произведения, в которых пропагандируют разжигание национальной и религиозной вражды, а также войну и революцию. Заключенным запрещено получать, хранить и распространять подобную литературу, пишет в пятницу, 6 декабря, газета «Известия».

Заместитель председателя московского Общественного совета при ГУ МВД Антон Цветков объясняет введение запрета «случаями экстремизма и радикализма», число которых в системе ФСИН растет. По мнению Цветкова, необходимо разработать алгоритм, который позволит определить, какое произведение является опасным. Хотя, считает общественный деятель, можно пожертвовать безопасными, но сомнительными книгами.

Если заключенный посчитает, что конкретную книгу запретили ошибочно, то он может обратиться в Общественную наблюдательную комиссию (ОНК) при колонии, которая призвана защищать права людей в тюрьмах. В Общественной палате говорят, что заключенный также сможет пожаловаться администрации колонии, в прокуратуру или суд

В общественных организация, работающих с заключенными, говорят, что принятый запрет может отразиться на образовании заключенных. По словам представителя организации «Гулагу.НЕТ» Дмитрия Пронина, в каждой колонии запрет могут понять по-своему. «Где-то будут отличать классическую художественную литературу от агитационно-экстремистской, а где-то запретят все: и «Кавказского пленника» Лермонтова, и «Робин Гуда», — считает он.

Эдуард Лимонов, писатель, политический деятель:

В большинстве тюрем, по-моему, вообще нет библиотек, а в Лефортовской тюрьме была великолепная библиотека. Там даже были воспоминания Дзержинского 1937 года издания — прочтешь их и непременно захочешь в какую-нибудь революцию ввязаться.

Этот возможный запрет — идиотизм неуверенной в себе власти. Они чувствуют: что-то грохнет. Но в наших тюрьмах такая коррупция процветает, что я уверен: любую желаемую книгу туда можно без проблем затащить за умеренную цену. Это все бумажные запреты, которые невозможно будет реализовать на практике. Потом, в тюрьмы попадают самые яростные элементы страны, они готовы на что угодно, и никакая книга не собьет их с пути. Потому что они уже сошли с пути.