Режиссер Виктор Шамиров: Делать вид, что кино — что-то большее, чем развлечение, — огромная ложь

Фото: Арсений Несходимов

Премьера фильма «Игра в правду» состоялась на ММКФ, где он был представлен в рамках внеконкурсной программы «Гала-премьеры». Это четвертая киноработа режиссера Виктора Шамирова, который прославился остроумными театральными постановками. Именно одна из его антреприз, созданная по пьесе французского драматурга Филиппа Леллуша, и воплотилась на киноэкране. Спектакль «Игра в правду», адаптированный Шамировым под российский контекст, идет на московских сценах с 2007 года и пользуется стабильным успехом у публики. У режиссера не было сомнений, каких актеров привлечь к экранизации. Как и в театральной версии, главные роли играют Гоша Куценко, Ирина Апексимова, Константин Юшкевич и Дмитрий Марьянов.

По сюжету трое старинных друзей встречаются за кухонным столом, чтобы выпить и отвлечься от своих житейских трудностей. Идиллию мальчишника нарушает неожиданный визит их однокурсницы, которую каждый из героев в прошлом любил. Ожидание встречи с красавицей спустя 20 лет сменяется шоком: героиня прикована к инвалидному креслу. Неуклюжие попытки друзей сгладить неудобство от встречи оканчиваются игрой в откровения. Никто из них не подозревает, насколько болезненным и неожиданным для всех станет этот вечер.

Режиссер Виктор Шамиров рассказал участникам проекта «Сноб» предысторию создания картины: «Эта история сложилась из моего старого спектакля Ladie’s night. Мы этот спектакль сочиняли с теми людьми, которые принимают в нем участие, — сидели за столом и сочиняли. С ними я продолжил сочинять и дальше; мы нашли ключи друг к другу. Это Гоша, Костя, Дима и Марат Башаров. Диалоги из фильма были также написаны у меня на кухне. Мы придумывали героев, не привязанных к каким-то актерам. А потом задали вопрос, кто кого играет, и тянули спички. Все было честно. В этом была авантюра. Вот так и вышло, что Гоша, который обычно играет состоявшихся людей, сыграл самого неуспешного человека, и получилась хорошая игра».

Режиссер много рассказывал о трудностях, с которыми ему пришлось столкнуться на съемочной площадке. «Я понимал, как мне трудно будет с актерами. Они все играли в спектакле, хорошо играли. Но у человека есть принцип экономии усилий: если я к чему-то приноровился, я больше усилий, чем нужно, на это тратить не буду. Актеры в спектакле находят для себя вещи, которые работают, и потом их воспроизводят раз от раза, изредка подключаясь к действию. Это не работает в кино, там надо именно сейчас жить, слышать, отвечать, реагировать на происходящее, и реагировать в иных тонах, чем на сцене. Я хотел, чтобы они были открытыми, очень чувствительными, а у них уже готовый панцирь. Получилась огромная работа по вытаскиванию черепахи из панциря, была настоящая война. Я говорил: “Мне не нравится, как ты играешь!” А мне в ответ: “Я семь лет это играю, и всем нравится!” Все кадры, которые вы видели, несмотря на их видимую простоту, сняты не менее чем с 10-12 дублей. Минимум! А так доходило и до 32».

Процесс съемок фильма оказался настолько эмоционально тяжелым, что даже испортил отношения между режиссером и некоторыми актерами. «В итоге Гоша и Ирина Апексимова возненавидели меня. Настолько, что несколько месяцев после съемок мы почти не общались, хотя были ближайшими друзьями. Для них это было очень серьезное переживание. Хотя мы обнялись на премьере, я знаю, Гоша все равно недоволен тем, что получилось».

Многих участников проекта интересовало личное отношение режиссера к понятию правды. «Жизнь обвешивает вас масками, привычками, тем, как вы нравитесь себе, как хотите, чтобы вас воспринимали другие люди. Вы бесконечно разнообразны, и ваше честное открытое общение иллюзорно. Вы готовы ответить на мой любой вопрос, только честно ли? Говорить правду — это страшно! Не потому что это обнажит вас, а потому что это снимет с вас любую маску. В 20 лет у людей с масками еще плохо, поэтому они выглядят такими идиотами. И герои фильма, когда начинают говорить правду, возвращаются к себе двадцатилетним. Мне это нравится».

Режиссер отметил, что у фильма нет никакого месседжа. «Это не фестивальное кино. Месседж — это послание людям. Это отвратительно. Почему? Потому, что это не имеет отношения к искусству».

Шамиров вообще очень резко высказывается о фестивальном кино: «Я ненавижу фестивальное кино. Кино — это развлечение. И когда автор фильма сразу же говорит мне, что это не кино, а искусство, — я не могу смотреть, меня тошнит. Я ненавижу это кино с месседжами. Я считаю, что это огромная мерзкая ложь — делать вид, что кино — что-то большее, чем развлечение».

Своими впечатлениями от фильма поделилась участник проекта Ксения Маренникова: «Это хорошо разыгранная сценка, которая в конце выжимает слезу. Искусство, которое находится на стыке фестивального и коммерческого кино — самый неблагодарный жанр, но как раз такие фильмы и входят в историю. “Игра в правду” дает зрителю душевные силы. У меня есть пара друзей, с которыми я давно дико поссорилась. После просмотра я собралась им наконец позвонить... Вообще то, что Шамирову удалось воссоздать пьесу на русском языке — это большая работа, потому что французская история нашему зрителю была бы непонятна. А он не только поменял язык, но и характеры персонажей, менталитет, шутки, органику. Это реально круто. Такое кино — на любой возраст. Оно действительно очень понятно и рассчитано на максимально широкую публику».

Через месяц к съемкам французской версии фильма приступит и сам Филипп Леллуш, автор оригинальной пьесы «Игра в правду». Продюсером фильма выступит Люк Бессон. Если французский фильм дойдет до российского зрителя, то кому-то наверняка будет интересно сравнить две киноверсии одной истории.