Заголовок этой заметки, разумеется, подобран в пандан к «физикам, обиженным на Бога», но это лишь потому, что обязанность фраппировать читательскую аудиторию никто не отменял. На самом деле это не вторая часть дилогии, — не счастливое разрешение коллизии богоборчества, — а изложение результатов исследования куда менее масштабного и вообще из другой области науки. Тем не менее штука любопытная, есть из-за чего позлиться.

Вот вообразите, как через пару-тройку лет придете вы к врачу, а доктор вам говорит:

— Да у вас, батенька, сахар в крови повышенный...

— И что же мне теперь делать?!

— А вы помолитесь!

И это, заметьте, не антиутопия на тему ползучей клерикализации, а вполне реальный прогноз развития медицины: данные недавнего исследования свидетельствуют, что медитация, обретение внутренней тишины, затворение в тайной горнице сердца и тому подобное околорелигиозное мракобесие оказывает вполне реальное и измеримое влияние на самые разные функции организма, в том числе и на продукцию инсулина.

Постановка опыта поражает простотой. Взяли две группы испытуемых. Двадцать шесть человек имели предварительный опыт всяких духовных практик типа йоги, медитации и самовнушения. Другие двадцать шесть человек такого опыта не имели (они послужили контрольной группой), а затем прошли двухмесячный курс обучения этим загадочным штукам, после чего их исследовали вновь. В рамках исследования каждому испытуемому давали прослушать некий медитативный диск (в качестве контроля группе новичков ставили нудный аудиотрек с лекцией о здоровом образе жизни). Перед сеансом, немедленно после сеанса и через четверть часа у испытуемых брали анализы.

Что за анализы? Во-первых, кровь. Но кровь не в том смысле, как в поликлинике брали, когда я был маленький, а так, как сейчас позволяет бешено развившаяся техника молекулярной биологии: из простого анализа крови автоматически получали профиль транскрипции генов. Раньше мои коллеги диссертации защищали на том, что вот, мол, такие-то специфические РНК появляются в клетках в ответ на такой-то раздражитель. Теперь, в рамках программы «Геном человека», это уже не диссертация, а рутинная работа лаборантки с мозгом как у новорожденной гусеницы.

Во-вторых, у испытуемых брали пробы выдыхаемого воздуха и определяли в нем фракцию оксида азота (NO). Если помните (смеюсь), Ферид Мурад и коллеги получили в 1998 году Нобеля за роль оксида азота как сигнальной молекулы-регулятора. Кстати, недавно доктора Мурада пытались за огромные деньги заманить работать в России, но он отказался, довольно подробно объяснив, почему российская наука не заслуживает серьезного отношения, — интервью с ним ищите в последнем российском New Scientist.

Оксид азота в выдыхаемом воздухе свидетельствует о расслаблении и, главным образом, о расширении сосудов и снижении артериального давления. Это важнейшая часть «реакции расслабления» (RR, или relaxation response) — комплекса процессов, антагонистичных «реакции стресса». Данные массачусетских исследователей неопровержимо показывают, что именно этот эффект наступает после «молитвенных практик», ну, или называйте их «медитацией», причем он тем сильнее, чем более опытны и искушены испытуемые в вышеозначенных практиках.

Но на этом дело не заканчивается. С помощью своих транскрипционных плашек Affymetrix (замечательная вещь, между прочим, если с умом интерпретировать результаты!) ученые намерили кучу удивительных эффектов, наступающих в процессе и немедленно после молитвы. Так, активировались гены митохондриального энергетического метаболизма, а гены воспалительной реакции, напротив, заглушались. Активировались гены, участвующие в механизмах иммунного ответа. И уж совсем поразительным образом после медитации просыпались гены, отвечающие за поддержание теломер — если вы не знаете, что это, не унывайте, но считается, это имеет прямое отношение к продолжительности жизни. «Не уже ли мне одръ сей гробъ будетъ», — произносят верующие люди каждый вечер, грядя ко сну, и тем самым парадоксальным образом отодвигают означенный момент схождения во гроб на более дальнюю перспективу.

Я готов ставить деньги, что с теломерами у них получилась какая-то лажа, или, как говорят ученые, «мисинтерпретация», но к самому тексту статьи подкопаться нельзя (хотя в наше время для подобных мировоззренчески важных выводов было совершенно недостаточно взять готовый покупной кит и прогнать образцы, точно следуя прописи от производителя, но сейчас все, наверное, уже по-другому).

Все это может стать для нас поводом задуматься о том, что мы называем наукой, а что, наоборот, мракобесием. Я боюсь, что я в этих вопросах не вполне честен с самим собой. Напоказ я готов рассуждать о критериях научности: воспроизводимость результатов, наличие контроля, обсуждение и отбрасывание альтернативных объяснений и т. п. Вот и здесь я не преминул съязвить насчет покупных транскрипционных матриц.

Но на самом-то деле, глубоко в душе, мою брезгливость и возмущение вызывает сама идея проверять на опыте материальный эффект молитвы. Уж не знаю, чего больше в этом труднообъяснимом сентименте — уважения к науке, вынесенного со студенческой скамьи, или безотчетного благочестия, унаследованного из церковной ограды. Но по-любому тошно. И это значит, что мои показные критерии «научности» я готов применить к чему угодно, кроме собственного мировоззрения.

Так что если завтра мне скажут, что вот, друг мой, на адронном коллайдере открыта космическая энергия жизни и Сасскинд, Хокинг, Виттен и Пенроуз уже приветствовали новый результат и заказали себе люстры Чижевского, боюсь, это меня не убедит. Лженаука есть лженаука, и космическая энергия жизни, как и живительная сила медитации — ее отличительные признаки. На том стоим. Вот и кого после этого надо называть мракобесом, я вас спрашиваю?