Александр Ивантер, заместитель главного редактора журнала «Эксперт»

Какова реальная мощь Китая? Что это — накачивающая экономические и геополитические мускулы сверхдержава XXI века, готовая схлестнуться с Америкой за мировое господство, или принявший небывалые размеры хозяйственный уклад прошлого столетия, не способный предъявить миру ничего нового? Верными являются оба ответа, и в этом нет противоречия. Китай сегодня и силен, и слаб одновременно.

Восхищающий и одновременно пугающий китайский рост — индустриального образца начала XX века. Гигантские инвестиции, питаемые огромными внутренними сбережениями, направляются в основном в инфраструктуру, энергетику, отрасли первого передела и строительство. Понятно, что ненасыщенный рынок и упрощенный, неразвитый спрос китайских размеров может поддерживать такую модель развития еще довольно долго, высасывая сырье, прежде всего углеводородное, из всего остального мира. И уже через 10-15 лет Китай станет крупнейшей экономикой на планете, по душевым доходам обгонит Россию, но он останется страной третьего мира по куда более важному критерию — подчиненному месту в международном разделении труда.

Экономика страны очень ресурсоемкая и неэффективная, и таковой останется еще надолго: никто просто так не позволит Китаю выпрыгнуть в «первый мир», не пустит его на рынок высокотехнологичных товаров и всячески будет удерживать его в производстве текстиля, обуви и бытовой техники. Хайтек в Китае есть, но он в основном иностранного происхождения — его обеспечивают западные компании, разместившие там свои производства из-за неплохо обучаемой и очень дешевой рабочей силы. На страну давит и груз текущих проблем — нужно позаботиться о работе для 100-150 миллионов человек, выталкиваемых сегодня из сельского хозяйства и неэффективных государственных предприятий, да и банально прокормить 1,3 миллиарда жителей страны весьма непросто, хотя на Китай приходится половина мирового потребления свинины, треть — рыбы и риса, пятая часть — сои и мороженого.

Но не в этом дело, не в текущем состоянии экономики! Ведь китайцы — целеустремленные люди, они умеют решать задачи. Они знают, что автоматического пропуска в «золотой миллиард» им никто не даст. Они готовы за него серьезно бороться. И в стремительном развитии КНР в рамках канонического индустриального экономического уклада нет ничего постыдного. Огромная страна за два десятилетия вылезла из голода и нищеты, взяла под контроль рост населения, так или иначе быстро цивилизуется. И быстро растущее количество китайцев, возвращающихся на родину после учебы в американских университетах, весьма примечательный сигнал, лежащий в русле такой стратегии.

Молодцы? Ну да, наверное. Хотя кажется довольно наивным оценивать страновые модели роста с помощью подобных эмоциональных штампов — неважно, негативно или позитивно окрашенных. Как говорил наш великий историк Михаил Гефтер, это не хорошо и не плохо — просто так было.

Вроде бы Китай имеет все предпосылки стать сверхдержавой. Однако все элементы могущества Китая — циклопический масштаб экономики, экспансия страны на мировых рынках, самостоятельная геополитическая игра, серьезный военный потенциал и даже ядерное оружие — вещи, необходимые для сверхдержавы, но недостаточные. В современном мире сверхдержава помимо голой мощи должна обладать миссией, идеей, вектором развития, который будет очевиден и привлекателен для тиражирования другими странами. Сверхдержавность — это прежде всего идейное лидерство, подкрепленное всей совокупностью экономических, политических, военных и культурных рычагов экспансии. У Китая на сегодня, несмотря на все его былое цивилизационное величие, этой миссии, этой идеи нет. Путь, на котором сегодня преуспевает Китай, — это путь западной цивилизации. Так или иначе, Китай остается в системе координат, заданной ему пару веков назад Европой. Играя по чужим правилам, Китай утратил свое цивилизационное преимущество. Теперь он просто Великий Повторятель.

А может быть, и пусть себе? Ведь мировое хозяйство всегда жило в состоянии сосуществования принципиально разных укладов. Причем сегодня это не только индустриальный и постиндустриальный уклады. Доиндустриальный, дофабричный ремесленный уклад вполне себе процветает. И не только на задворках третьего мира, но и в составе самых развитых экономик.

Мир не может мгновенно переселиться в «умные дома», общаться только по Интернету, одеться в дизайнерскую одежду, занять себя исключительно творческой работой. Массовые простые профессии, поточное производство железок и тряпок и подобающее им поточное малоосмысленное потребление еще долго будут уделом многих землян. Именно (или исключительно!) в этом смысле — как мастерская массовых товаров и как пылесос сырья — Китай нужен миру. Он здорово вписался в международное разделение труда и эксплуатирует свои конкурентные преимущества. Трудолюбивая, сверхсберегающая Азия есть alter ego сверхпотребляющего Запада. Они очень подходят и очень нужны друг другу — как рачительная жена-хозяйка жизнелюбивому и креативному кутиле-мужу.