Наступающий экономический спад — не новый кризис, а не очень хорошо забытый старый. Точнее, продолжение кризиса 2008 года, который был залит денежной массой и гигантскими государственными затратами. Основные проблемы не были решены, и теперь, когда мировая экономика проела наличность, она вновь начинает рушиться.

Причиной российского кризиса был американский долговой пузырь, который неожиданно сдулся в сентябре 2008 года. Однако Вашингтон не несет ответственности за скорость, глубину и продолжительность российского спада. Кризис обнажил главные проблемы российской экономики: зависимость от экспорта нефти и газа, необходимость импортировать длинный список товаров, иностранный долг частного сектора и дурной деловой климат, не позволяющий привлекать долгосрочные инвестиции в реальную экономику, а только «горячие» деньги на фондовые рынки.

Российский кризис точно так же был залит деньгами: государство потратило накопления национального Стабфонда на то, чтобы спасти российские компании и банки от банкротства, а Банк России, используя свои валютные резервы, удержал рубль и сумел его аккуратно девальвировать. Но в России, как и в других странах мира, основные проблемы решены не были. Премьер и президент на низкой точке кризиса торжественно обещали диверсифицировать экономику, но за эти годы зависимость от нефти и газа лишь увеличилась. Россия теперь качает рекордные 10,3 миллиона баррелей в день, экспортируя примерно 60 процентов добычи.

Проблема внешнего долга так остро больше не стоит, хотя иностранные долларовые кредиты российских компаний и банков и увеличились почти на 20 миллиардов за последние полтора года. Но зато российское государство за это время успело набрать много новых, дорогостоящих обязательств. Это и рост пенсий, который не остановил кризис, и увеличение оборонных расходов, и «белые слоны» типа острова Русский во Владивостоке, Белой олимпиады в Сочи и ЧМ-2018 по футболу. Если в предыдущий кризис Россия вошла с профицитом бюджета, то сейчас бюджет в минусе, несмотря на дорогую нефть.

Про инвестиционный климат нечего и говорить. Когда американский Госдеп выпускает список чиновников, обвиняемых в краже денег у собственного государства и иностранного хедж-фонда, которые затем умудряются сгноить в тюрьме раскрывшего их аферу финансиста, избегая наказания у себя в стране, у инвесторов естественным образом возникают сомнения в рациональности инвестиций в подобную экономику.

Таким образом, экономическая конструкция вернулась на исходные рубежи первой половины 2008 года. Мировые цены на нефть и газ до недавнего времени оставались высокими, что позволило вновь наполнить истощившиеся закрома родины нефтедолларами. Российское руководство, как по Фрейду, теперь полностью выкинуло из головы опыт трехлетней давности и вновь видит Россию такой, какой оно видело ее до кризиса: богатой, процветающей, гармонично развитой и ни от кого не зависящей.

Как иначе расценить недавнее утверждение Владимира Путина о том, что США — паразит на теле мировой экономики? Вряд ли он бы так высказался, если бы отдавал себе отчет, что он рулит страной, живущей на ренту от нефти, которая бьет из ее недр и которую она в сыром виде продает другим странам. Или возьмем спор премьера с рейтинговым агентством Standard & Poor’s, когда он объявил, что российская экономика крайне стабильна. По мнению Путина, Россия заслуживает более высокого рейтинга, чем BBB, который сегодня дает ей S&P.

Постепенно сценарий 2008 года возвращается. На многих финансовых рынках, включая Россию, мы видим не просто падение цен, но и симптомы паники. Московские биржевые индексы потеряли около 20 процентов своей стоимости с конца июля, а курс рубля упал на 7 процентов.

Правда, новый сценарий не совсем повторяет старый. В частности, у развитых государств больше нет возможности получать новые кредиты, чтобы стимулировать экономику и вывести ее из штопора. Это может стать серьезной проблемой как для мировой экономики, так и для России. У России вновь много резервов, но, как показал кризис 2008 года, они кончаются неимоверно быстро.

Конечно, в любой чрезвычайной ситуации важно предотвратить панику, а во время финансового кризиса паника тем более опасна, что может создать кризис на ровном месте. Но спокойствие и беспечность в стиле 2008 года — вещи разные.

[heroes]