«Барбикан» — это серьезное испытание на умение ориентироваться в пространстве. Идеальный пример брутализма, дико модного архитектурного стиля конца 60-х (сейчас уверенно лидирующий во всех списках самых уродливых зданий Британии): крайне античеловечный, устрашающих размеров лабиринт из длинных коридоров, лестниц, альковов и закоулков, в которых регулярно теряются даже обитатели трех жилых небоскребов комплекса. Поэтому, чтобы попасть в зал с говорящим названием «Яма» (The Pit), придется как минимум раза три спрашивать дорогу, долго бегать по пустынным пространствам от собственного гулкого эха, ломиться в бесконечные закрытые двери, а потом еще спуститься на минус второй этаж. Там вас встретят приветливые, но строгие люди в одинаковых полосатых пижамах, примут билет и багаж (похоже одновременно на гостиницу и аэропорт) и проводят в раздевалку, где нужно переодеться в личную пижаму. После этого все занимают места в зрительном зале — одно-, двух- или даже трехместную кровать с невозможно мягкими матрасами и подушками. Кровати стоят кругом, в центре сцена. Люди в пижамах проводят короткий инструктаж — телефоны выключить, не шуметь, эротические поползновения подавлять — и начинается собственно представление под названием «Колыбельная».
Строго говоря, это не первый театральный эксперимент с испытанием зрителя на выносливость. Например, Роберт Уилсон в 70-х ставил пьесы, которые длились от 12 часов до недели, и их неизбежно приходилось воспринимать сквозь зыбкую дымку недосыпа. Но «Колыбельная» — это, пожалуй, первый спектакль, авторы которого так активно усыпляют аудиторию. Бороться со сном не только не нужно — это и практически невозможно. Приглушенный почти до полного исчезновения свет, тихая музыка, шепот со сцены — противостоять этому может разве что хроническая бессонница. Перед глазами проплывают смутные фигуры из папье-маше и ваты, которые неуловимо мутируют с каждым кругом, время от времени монотонным голосом зачитываются отрывки из сюрреалистической сказки для взрослых, а в какой-то момент весьма неторопливое действие перемещается на круглый потолок зала, где под совсем затухающий эмбиент уже наполовину храпящей аудитории объясняют суть пифагоровой теории о музыке сфер. Смотреть это иначе как в лежачем положении невозможно.
Вспомнить сюжет я, признаться, не в силах. Да и был ли он? Сейчас я вообще не уверен, что из увиденного происходило на сцене, а что — в моей личной полудреме. Поющие осьминоги в начале были, вежливый кит, снимающий перед каждой кроватью котелок, тоже, кажется, был, а вот летучие обезьяны — это уже явно приснилось. В какой-то неуловимый момент, около двух часов ночи (начинается все в половине одиннадцатого) действие затухает окончательно, и полсотни человек в зале мирно спят до утра. В половине восьмого их будит «утренний хор» (не буду объяснять, что это такое, чтобы не портить сюрприз), потом кормят завтраком и отпускают восвояси.
Опыт, безусловно, интересный. Особенно для меня: я вообще патологически не способен выдержать до конца ни один фильм, спектакль или концерт, не отключившись на середине. От этого я всю жизнь страдаю от комплекса неполноценности, становлюсь объектом насмешек окружающих, которым мой мерный храп мешает наслаждаться искусством. Да и вообще пропускаю массу интересного. И вот наконец моя постыдная идиосинкразия легализована. Конечно, подходит «Колыбельная» не для всех. Невротик вряд ли сможет спокойно заснуть среди полсотни незнакомых людей. И вообще сон — это же жутко интимный процесс, кто-то храпит, кто-то разговаривает, кто-то пукает, а подсознание выше того, чтобы контролировать всю эту грубую физиологию. Поэтому определенный порог тут перейти, конечно, придется. Разнообразными телесными подробностями со сцены сейчас трудно кого-то удивить, но тут отдача требуется не от актеров (которые в случае с «Колыбельной» вообще практически не слышны и не видны), а от зрителей. Для англичан это ведь вообще необычайно смелый эксперимент: тут хозяева скорее скинутся на такси в другой конец города, чем предложат запозднившемуся гостю, даже хорошо знакомому, переночевать на диване.
Да, и самое главное: билет на «Колыбельную» стоит 42 фунта, это примерно в пять раз дешевле самой бюджетной ночевки в этом районе Лондона. Имейте в виду, гости столицы.
«Колыбельная» (The Lullaby) идет до 24 июля.