На прошлой неделе ученые потрясли мир очередным применением светящегося белка медуз (он называется GFP, green fluorescence protein), вживив соответствующий ген мармозеткам.

В итоге у приматов светятся пятки. Правда, чтобы это увидеть, нужно смотреть на них в свете ультрафиолетовых ламп, похожих на те, что используются в ночных клубах (помните, от них светится белая одежда?).

Мармозетки - очень маленькие обезьянки. Зеленые колбаски - это пальцы экспериментатора в перчатках. На врезе в углу - фото пяток

Сенсация в том, что это первый трансгенный примат, который не просто прожил несколько недель, а даже оставил потомство. Мышей, свиней и прочих лабораторных животных «наинженерили» тьму-тьмущую, а вот с представителями нашего отряда успеха добились только сейчас. Передача черт от трансгенного животного по наследству — вещь в таком случае совершенно естественная. Ну а как иначе? Ведь если вы меняете геном — это же «наследственная изменчивость», как в школьном учебнике.

 

Вообще, вживление именно гена GFP — настолько популярное занятие, что сложилось что-то вроде его культа. В Вашингтонском университете (Сиэтл, США), где в 60-е годы GFP был открыт и выделен из медуз, даже возведена скульптура: изображение пространственной структуры белка GFP.

Фото: Julian Voss-Andreae
Фото: Julian Voss-Andreae

Поскольку существует несколько цветовых вариаций GFP, ученые рисуют «картины», нанося мазки с разными трансгенными бактериями на питательную среду в чашке Петри:

Artwork by Nathan Shaner, photography by Paul Steinbach, created in the lab of Roger Tsien in 2006
Artwork by Nathan Shaner, photography by Paul Steinbach, created in the lab of Roger Tsien in 2006

В каком-то смысле публикация про мармозеток тоже эстетический жест; пятки пока что светятся просто «ради искусства». Но у этого достижения будет масса практических последствий. Дело в том, что GFP — маленький и легкий белочек, именно поэтому он так популярен: его используют как маркер различных событий в клетках. Ген GFP можно прицепить к другим генам, и тогда пятки будут светиться в ответ на определенные события в организме: например, при начале работы гена какой-нибудь наследственной болезни.

 

Поэтому в науке GFP незаменим, когда требуется лучше разглядеть какой-то процесс.

Например, мозг мышей со светящимися нейронами — уже не для красоты, а для науки. Глядя на серию срезов, сделанных через один, два и шесть часов после обучения током, можно следить за тем, как в мышином мозге формируется память о боли:

Фото: www.eurekalert.org
Фото: www.eurekalert.org

Если же вас не интересуют мышиные нейроны — это не повод отказываться от волшебного зрелища. В зоомагазине на Ленинском проспекте год назад продавались заурядные рыбки — данио, но тоже трансгенные, с медузьим GFP, порода называется GloFish. Я накупил их (по 15 рублей) и принес моим девятиклассникам, когда мы проходили ГМО  , — было весело. Только специальную лампу пришлось одолжить, чтобы разглядеть свечение. (Сейчас GloFish на Ленинском уже не продаются, но я нашел их в другом магазине).

Фото: www.glofish.com/photos.asp
Фото: www.glofish.com/photos.asp

Эти данио светятся просто для красоты. Но ученые работают над таким проектом: приделать к GFP еще один белок, который заставит рыбок светиться в ответ на загрязнение среды. Получается такой дешевый живой индикатор (учитывая, что, например, гуппи зимуют в Тушинском водохранилище, это прекрасная идея — данио очень живучие).

 

В США как питомцы продаются светящиеся мыши NeonMice — с тем же GFP. Содержание таких мышей — символ просвещенности, противостояния мракобесию в борьбе вокруг ГМО. Это как в XVIII веке считалось знаком стиля и образованности иметь дома библиотеку, телескоп и стеклянный шкаф с замаринованными змеями.

Существуют и свиньи со светящимися по-медузьи пятачками:

Фото: www.metro.co.uk
Фото: www.metro.co.uk
Фото: www.smh.com.au
Фото: www.smh.com.au

Для защитников животных сразу приведу ряд соображений:

1.   При выведении новой породы ни одна мармозетка не пострадала! Ученые оплодотворяли их яйцеклетки в пробирке, потом «атаковали» их так называемым вирусным вектором с геном GFP (стандартное средство для переноса генов) и вживляли самкам — как это всегда делается при получении ребенка «из пробирки».

2.   Мармозетки, которых использовали в эксперименте, — не из природы, а из долгосрочно размножающейся лабораторной популяции.

3.   Обезьяны — самые близкие родственники человека, поэтому теперь мы сможем успешнее изучать человеческие болячки, которые не могли изучать на мышах и свиньях. Особенно вероятны прорывы в изучении болезней нервной системы, например, болезни Хантингтона, которой так боялась Тринадцатая — героиня пятого сезона «Доктора Хауса».

 

Одним словом, я вот совершенно не возражаю против того, чтобы мой лоб начал светиться за пару часов до, скажем, инфаркта... И особенно я хотел бы передать эту полезную черту детям — раз уж я не могу помешать передаче им моих плохих сердечных генов. А вы?