Встречаются два приличных гражданина за рубежом. Один спрашивает: «Хау мач воч?» — «Сикс воч». — «Сач мач?» — «Фо хум хау». — «А, андестенд! Инъяз финиш?» — «Аск!»

Тех, кто начинал изучение английского с фраз «Лондон из зе капитал оф Грейт Британ» и «ху из он дьюти тудей», можно безошибочно вычислить с одного слова: либо карикатурный акцент с раскатистым «Р», многократно обыгранный Голливудом, либо, напротив, нарочито старательное произношение, но неуверенный синтаксис, спотыкающийся на чуждых русскому артиклях, сложных временах и «ложных друзьях переводчика». Этому вполне соответствуют результаты исследования, проведенного образовательной компанией EF Education First. C 2007 по 2009 годы два с лишним миллиона человек в 42 странах прошли несколько тестов на знание языка; добровольные — на сайте компании, которые может пройти любой желающий для оценки собственных знаний, и обязательные — которые проводятся при поступлении на языковые курсы. Методика, конечно, не самая совершенная, и пробелы в репрезентативности выборки признают и сами авторы исследования, ведь в него попали только те, кто изначально испытывает некий интерес или потребность в изучении английского и в большинстве случаев уже обладает некими базовыми навыками. Как бы там ни было, из результатов выяснилось, что россияне хуже всех в Европе владеют английским. Россия на 32-м месте, между Бразилией и Доминиканской Республикой.

Однако я не вижу тут повода комплексовать. Французы (17-е место), например, по-английски отказываются говорить из идеологических соображений, а итальянцы (23-е) — из лени. А ведь у них никакого оправдания быть не может: один алфавит, единое политэкономическое пространство с Соединенным Королевством, и вообще. У нас же еще 20 лет назад количество тех, кому выпала удача поговорить на иностранном языке с настоящим иностранцем, исчислялось в единицах на всю страну, и школьные училки чаще всего в это число не входили. Поэтому статистику нам портят советские граждане тех поколений, когда учить было некому и незачем. И это вовсе не их вина.

Русскоязычная молодежь тем временем учится быстро и прилежно. Когда я сдавал экзамен на сертификат IETLS, мой консультант, канадец, сказал, что кандидаты из России стабильно показывают самые высокие результаты, уступая лишь немцам и образованным индийским классам (для которых английский — второй родной). Правда, многие обладатели этих сертификатов получают их именно для того, чтобы отправиться практиковать язык уже среди его носителей — как, собственно, ваш покорный, — и в статистику, судя по всему, не попадают.

В общем, стыдиться тут особо нечего. Кроме, конечно, сотрудников российских посольств за рубежом и паспортного контроля в международных аэропортах внутри страны. Вот уж где позорище: смурные хари, гавкающие на ошарашенных иностранцев тремя еле выученными словами. Ну и полиция. Пока у нее два самых нужных в работе выражения — это «Шоу ми регистрейшон» и «Файф саузанд», если нету регистрейшон, — о развитии туризма можно забыть.

Зато мы с радостью шутим по поводу собственной неспособности выучить английский — такого я больше не встречал нигде. То есть англоговорящие с рождения, конечно, с удовольствием зубоскалят над несчастными японцами, для которых нет разницы между звуками «р» и «л», и китайцами с их патологически непереводимым пиньином. Есть даже специальный термин, Engrish, означающий весь спектр искажений, и ему посвящена масса юмористических сайтов.

Но только русские могли сочинить сами про себя анекдоты типа того, что вынесен в эпиграф, а довольно заурядное выступление перед комиссией ФИФА превратить в настоящий мем («Лет ми спик фром май харт»). А учить языки все равно надо, азервайз ви вилл иневитабли фол бихайнд ин зис рапидли девелопинг ворлд.