Невысокая щупленькая женщина аккуратно присела на краешек стула и положила на мой столик медицинскую карту.

— Я хочу вас сразу предупредить, Ванечка у нас приемный, — негромко, с извиняющейся улыбкой сказала она. — Мы его год назад из детского дома взяли. Восемь лет ему было.

Я быстро пролистала карточку. Несколько обычных неврологических диагнозов, что-то про среднее ухо, небольшой сколиоз — вроде бы ничего страшного.

— И теперь ваша семья состоит из вас, Вани… — я выжидательно взглянула на посетительницу.

— И моя мама еще. Бабушка, получается, — еще одна извиняющаяся улыбка. — Вы наверняка спросите, поэтому я сразу скажу: мне 47 лет, маме — 75. Я никогда замужем не была. Мы, конечно, хотели малыша, но нам сказали — лучше не надо. Ванечка — чудесный мальчик, мы его полюбили от всей души, но…

— Ой-ей-ей! — мысленно воскликнула я, прикидывая, какой клубок проблем мог за год возникнуть во взаимоотношениях слегка отстающего в развитии мальчика-детдомовца и двух немолодых женщин, привыкших к замкнутой друг на друге жизни.

— … но, понимаете, он много рисует… и я не знаю, что делать…

Уфф! Я облегченно выдохнула — это было много лучше того, что я успела представить. Неужели она пришла ко мне только за тем, чтобы узнать, как лучше развивать художественные способности приемного Ванечки?! Хотя почему бы и нет? Откуда ей, инженеру-технологу — я снова заглянула в карточку — знать, как и где учат рисованию восьмилетних детей…

— Вы принесли Ванины рисунки? — спросила я. — Я хотела бы взглянуть…

— Да, конечно, конечно, простите, сейчас, — женщина покопалась в старой пузатой сумке и вынула тощую пластиковую папочку.

Я просмотрела рисунки. Яркие цвета, лохматое солнце, домики, дороги, уходящие вдаль, какие-то неопределенные улыбающиеся звери с толстыми лапами — не то собаки, не то медведи. И на каждом рисунке корявыми детскими буквами выведено: «дарагой мамочке от сына Вани с любовю».

— Очень трогательно, — признала я. – А что ж вы так мало рисунков принесли? Говорите, он много рисует…

— А они все одинаковые, — на этот раз ее улыбка показалась мне болезненной. — И к тому же он не хочет…

— Расскажите подробней. Что у вас там происходит с этими рисунками?

Я не сразу сумела разобраться в ее рассказе, потому что она перескакивала с одного на другое, явно стремясь выговориться и одновременно опасаясь сказать что-нибудь лишнее…

Ванечка учится в третьем классе коррекционной школы. Учителя им в общем-то довольны — мальчик к учебе малоспособный, но старательный и не агрессивный. Никакой радикальной необходимости в коррекционной школе, как я поняла, не было, но в районо маме и бабушке сказали, что там маленькие классы и «вам так будет легче на первых порах». Школьных друзей у Вани практически нет, хотя в школе он проводит много времени — учится до пяти-шести часов вечера, там же обедает, гуляет, готовит уроки. Год назад он рассказал одноклассникам, что раньше жил в детдоме, а теперь его «нашли» мама и бабушка. С тех пор одноклассники (большинство из них старше Вани, так как сидели в одном классе по несколько лет) зовут его «подкидышем». Ванечка, к огорчению приемной мамы, на кличку отзывается.

Ваня может долго и внимательно заниматься одним делом — клеить, вырезать, рисовать, переписывать упражнение. Любит помогать по дому — мыть посуду, пылесосить, вытирать пыль. В математике и чтении не преуспевает, а вот его рисунки хвалили еще в детдоме — они всегда были красочные и веселые. Рисовать Ваня любит; взявшись, никогда не бросает работу на полдороге, может потратить день на то, чтобы раскрасить разными карандашами весь лист. Маме и бабушке рисунки тоже понравились. «Ты подаришь мне этот рисунок на память?» — «Конечно, мамочка!», «Конечно, бабушка!»

Еще в детдоме Ваню научили подписывать рисунки. Это очень его вдохновило — появилась дополнительная возможность выразить свои чувства. Ванечка и так очень ласковый мальчик. «Я тебя люблю! А ты меня?» — говорит он по двадцать раз в день. И обнимается, и залезает на колени. Хотя ростом уже с приемную маму и чуть выше бабушки (что, впрочем, не мудрено, моя посетительница — почти дюймовочка).

Первый Ванин рисунок мама с бабушкой повесили на стенку. Второй тоже. И третий… Ваня рисовал едва ли не каждый день. По два рисунка — маме и бабушке, чтобы никого не обидеть. Когда женщины решили снять старые рисунки, чтобы освободить место для новых, Ваня расплакался: «Я вам надоел, я знаю…» Его с трудом успокоили. На следующий день рисунков было в два раза больше — Ваня во время «продленки» постарался для любимой мамочки. Попробовали складывать рисунки в коробку. Ваня уже не плакал, просто вздыхал и отказывался от любимых творожков. Однажды он сказал: «Я знаю, это вы по доброте, а так они некрасивые, чего их вешать…» Новые рисунки тут же отправились на стенку, а женщины вечером на кухне даже всплакнули: «Он ведь сиротинка, настрадался, ему внимания хочется…»

Спустя какое-то время ситуация стала безвыходной — на стенах не осталось пустого места. Женщина отправилась сначала к психологу в социальную службу, потом позвонила по телефону доверия. Первый психолог велел перетерпеть, так как у мальчика еще не кончился переходный период от детдома к семейной жизни. Второй сказал, что женщинами откровенно манипулируют, и призвал немедленно убрать все рисунки, пока парнишка окончательно не сел приемным родителям на шею.

— И что вы теперь думаете? — спросила я.

Женщина опустила глаза.

— Ванечка — чудесный мальчик…

— Бросьте! Мы не обсуждаем Ванечку. Мы обсуждаем, что нам делать. Как вам сейчас живется?

— У нас в квартире сейчас как в дурдоме, — с явным облегчением призналась она. — Эти одинаковые рисунки на стенах и подписи. Я вхожу в дом после работы, и меня сразу тошнит. А мама там целый день… Мы не справились, да?

— А почему бы вам не попытаться разрешить эту ситуацию с помощью Вани? — в свою очередь спросила я. — Почему вы не привели его с собой?

— Ой, да что вы! — воскликнула женщина. — Он же ребенок и не очень здоров… да и в жизни навидался… это мы должны, раз взяли ответственность. Но получается, что… Меня все предупреждали…

Она готова была заплакать.

— Вы теперь одна семья, — быстро сказала я. — Поэтому ответственность придется разделить. Вы  технарь. Основное свойство газов помните?

— Что? Газов? А… Летучесть? Нет…

— Жидкость принимает форму сосуда, а газ…

— Газ занимает весь предоставленный ему объем!

— Верно! Все дети (родные или приемные) газообразны. От природы. Они занимают весь предоставленный им объем. Весь! Много или мало, сколько предоставите, столько и займут. В норме это проверяется между вторым и третьим годом жизни. Ване девять. В детдоме он свой «объем» знал, а в семье не знает. Вот и проверяет. Если не отвечать или поддаваться, все дети борзеют. Надо ему сказать, как тут все устроено. В общем, приходите завтра с Ваней.

***

Ваня очень старается мне понравиться. Принес рисунок в подарок, держит на коленях. Интересно, написано ли там: «Дорогому психологу…»?

— Значит, так, — говорю я. — Во всех семьях есть такой обычай: рисунок сына или дочери, понравившийся маме, вешают на стену. Он висит два дня. Потом его снимают и кладут в папку. Понятно?

— Понятно! — с готовностью кивает Ваня.

— Стены в квартире оклеивают обоями, а не детскими рисунками. Иногда вешают картины художников или портреты предков. Это понятно?

— Конечно! — торопится Ваня. — У нас как раз висит портрет дедушки Егора, в мундире, он на войне воевал.

— Именно! Дедушка Егор в мундире. Скажи, а тебе что больше нравится — клеить или лепить?

— Вообще и то, и другое, но клеить, наверное, больше, — подумав, говорит Ваня.

***

Рисунки Вани не выдавали никаких художественных талантов, а вот его необыкновенную усидчивость надо было обязательно использовать для поднятия самооценки. Тесты на интеллект показывали нижнюю границу нормы. Подумали и посоветовались, призвав бабушку (она в прошлом педагог). В результате мама Вани решилась на эксперимент: на следующий год она перевела Ваню в обычную «дворовую» школу снова в третий класс и одновременно записала его в кружок авиамоделирования. Эксперимент оказался очень удачным: тихий Ваня сразу полюбился учительнице, стал получать четверки и даже пятерки, подружился с мальчиком и двумя девочками, а модели самолетов… они, как вы понимаете, стоят на полке. Места пока хватает, потому что на каждую модель у Вани уходит почти два месяца.