Еще одной американской паре предъявили обвинение в убийстве их приемного сына из России. Близнецы Ваня и Даша Скоробогатовы из Челябинска родились в 2002 году, были подброшены в больницу и попали в Троицкий дом малютки, откуда в 2003 году их забрали Нанетт и Майкл Крейверы. Приемные родители сдали около 40 документов, беседовали с судьей и прокурором, чтобы получить разрешение на усыновление, и затем каждый год отчитывались о жизни детей российскому агентству по усыновлению. Если бы не факт убийства, усыновление проходило бы как примерное.

Два года назад органы опеки уже пытались лишить Крейверов родительских прав за побои. Но тогда доказать их вину не удалось. 24 августа 2009 года Ваня (Натаниэл) умер от осложнений, вызванных черепно-мозговой травмой. Медики обнаружили следы побоев и крайнее истощение. Кроме того, мальчика несколько лет не показывали врачам: у него обнаружилась опухоль в мозге, которую никто не лечил.

Смерть Вани Скоробогатова — тринадцатый за последнее десятилетие случай смерти приемного русского ребенка в Америке. Истории о том, как американские родители насмерть замучили приемных детей из России — это отдельный новостной жанр, успешно развивающийся в последнее время. Можно без труда обнаружить целые списки подобных случаев: детей душат, избивают, замораживают. После сообщений о предъявлении обвинения Крейверам в Совете Федерации возникла идея ужесточить законы об усыновлении, а то и вовсе объявить мораторий на усыновление детей приемными родителями из США. А вот что сказал заместитель директора департамента информации и печати МИД РФ Игорь Лякин-Фролов: «Мы обеспокоены этими сообщениями, а также тем фактом, что, к сожалению, в последнее время эти сообщения носят систематический характер».

Отсутствие «систематических» сообщений — это, по всей видимости, верный признак отсутствия проблемы. Но крыть нечем: в России нет ни статистики, ни присмотра за приемными детьми. Об их несчастьях узнают уже из криминальных новостей. К примеру, последний произошел совсем недавно в Башкирии, в семье с четырьмя приемными и четырьмя родными детьми: там родители и старшие дети били младших за плохое выполнение домашней хозяйственной работы.

Вера Шенгелия: Самый важный здесь момент — контроль органов опеки. Оценить адекватность опекунов или усыновителей до передачи ребенка в семью практически невозможно.

Мне, например, когда я брала под опеку дочку, было 25 лет, у меня не было мужа и собственного жилья. Тем не менее ребенка мне дали — муж и жилье у меня появились, живем хорошо и счастливо.

А вот другая история. Однажды мы с моим приятелем-фотографом организовали фотосессию для детей, которые живут в детском доме в Кузьминках. Там среди детей был мальчик Вова, который из своих десяти лет два года прожил в приемной семье. Его приемная мать сама была воспитателем в детском доме. Казалось бы — какие у органов опеки могли быть сомнения, давать или не давать ей ребенка. Тем не менее женщина каждую ночь связывала ребенка после того, как узнала, что Вова мастурбирует. Если вы далеки от реалий жизни детей в детских домах, я поясню, что мастурбируют в детских домах все мальчики начиная с очень раннего возраста — потому что это один из немногих доступных способов получить хоть какое-то удовольствие. В конце концов мальчика она вернула обратно в детский дом. Около двух лет после возвращения ребенок не разговаривал.

Так что контроль нужен тогда, когда ребенок уже в семье. Мне как опекуну на эту тему высказываться, если честно, страшно. Мне в моей благополучной семье совсем не хочется никакого контроля со стороны опеки. И я существующим положением дел довольна: раз в год мне звонит наш инспектор и просит, чтобы я зашла за новогодними конфетами для дочки. Что там я с ней делаю между конфетами — в нашей опеке никто не знает.

А самое важное, на мой взгляд, вот что. Нужно не только контролировать условия содержания ребенка в приемной семье. Нужно помочь усыновителю или опекуну психологически. Детей очень часто бьют от бессилия. Крейверы, например, еще в августе, когда их приемный сын попал в больницу с многочисленными ушибами и гематомами, говорили, что их сын психически нездоров и часто сам травмирует себя, раскачивается и бьется головой об стену. И вообще-то у меня нет никаких оснований им не верить. Да, действительно именно так очень часто себя и ведут приемные дети — раскачиваются, катаются по постели, бьются головой об стену или бортик кровати. Другой вопрос в том, что я плохо представляю себе родителей, которые позволили ребенку вот так вот укатать себя до смерти. Так вот, если бы кто-нибудь поддержал Крейверов, рассказал им, что это сложно и что всякое бывает, и научил бы их, как с этим справляться, — может, история кончилась бы совсем по-другому.