В Дании на днях произошла трагедия: невеста и многие из гостей сгорели прямо на свадьбе. Очень быстро полиция обнаружила поджог и выяснила, что девушка вышла замуж «не за того человека». Против него возражала ее семья пакистанского происхождения — есть предположение, что это убийство чести.

А в Швеции не так давно курды резали ножами своих дочерей, если те имели наглость пойти на танцы с белым парнем. Это было в 2002 году, а сейчас, в 2012-м, шведское правительство собирается принять закон, который запрещает принудительные браки и браки до 18 лет, так как, по сведениям Национального совета по делам молодежи, примерно 70 тысяч граждан страны не могут сами выбирать себе супругов.

Никто не утверждает, что проблема смешения культур решена или что ее можно решить в принципе. Всегда будет какое-то непонимание, отторжение. Это как с национальной едой: в Европе индийская или китайская кухня совсем не такая, как на родине.

В Берлине, например, больше нет того, что раньше считалось турецкими районами. Большинство районов немного турецкие, немного хипповые, немного неблагополучные. Здесь (как и в Москве, кстати) нет этнических кварталов, что хорошо сказывается на ассимиляции мигрантов. Люди каждый день сталкиваются с чужими привычками, переживают конфликты — и учатся понимать друг друга. В буквальном смысле тоже: для мигрантов есть прекрасные дешевые языковые курсы, где за три недели можно научиться внятно говорить.

Конечно, национализм в Германии есть. Он возмущает граждан, журналистов и даже политиков. Но все дело в том, что шовинисты любого толка здесь в меньшинстве. И это они здесь — чужие.

В России же мигранты никак не защищены. Обычные гостевые рабочие — это почти рабы, которые живут если не прямо на стройке, то все равно в нечеловеческих условиях. У них нет возможности адаптироваться, выучить язык, стать полноправными членами общества. Женщины часто становятся сексуальными рабынями — их вынуждают к этому работодатели. Любого мигранта полиция может взять на улице и обвинить хоть в краже, хоть в убийстве. Фонду «Гражданское содействие» удалось не так давно отстоять рабочего Раззакова, который поселился под Воронежем, купил там лачужку, а его арестовали и сказали: ты убил, будешь сидеть. Удивительным образом эта история хорошо кончилась, рабочему даже выплатили компенсацию, но таких Раззаковых в России — сотни.

И все эти случаи ничуть не беспокоят граждан, которые считают мигрантов «чучмеками». Например, одна москвичка откровенно написала в «Фейсбуке»: «Меня чурки иногда раздражают. Когда я возвращаюсь вечером домой, мне кажется, что я не в Москве, а в каком-нибудь стане». На самом деле таким людям все равно, кто именно их раздражает. Они говорят: «Не люблю пидорасов и чурок». А если ты, не дай Бог, вдруг либо «пидорас», либо «чурка», то уточняют: «Тебя я уважаю. И против тебя ничего не имею».

И в этой фразе есть такое же чудовищное людоедское лицемерие, как в известном девизе «Труд делает свободным» (Arbeit macht frei), который украшал ворота многих нацистских концентрационных лагерей. Есть версия, что это калька со средневекового выражения Stadtluft macht frei — «Городской воздух освобождает»: крепостные крестьяне, которые достаточно долго прожили в городе, становились свободными. Подходит, кажется, и гостевым рабочим, которые в наши дни мало чем отличаются от крепостных. Что им еще нужно, кроме городского воздуха? Нашего, титульной нации воздуха, которым мы так щедро и безвозмездно делимся с этими полу- (или недо?) человеками!

Еще один москвич пишет в соцсетях: «Просто есть народности, которые ведут себя более говенно, чем остальные».

Люди, которых я знаю годами, в один момент вдруг раскрываются и оказываются носителями идей шовинизма. Вот случай из жизни: мои знакомые сидят в кафе в центре Барселоны, где обедают минимум четыре гей-пары, и рассуждают по-русски, громко и с пафосом, о том, что всех педиков надо запретить, а то прямо тошнит.

А человек, которого ты знаешь лет двенадцать, неожиданно заявляет, что гомосексуалистов надо лечить принудительно, и что это работает, и что они на всю голову больные люди, которые не знают, что для них хорошо, а что плохо, и что он нормально относится к таким своим знакомым, но это несчастные люди, которые страдают от своего дикого выбора.

Эти ребята ездят в Европу, они любят берлинский район Кройцберг, где полно и турков, и геев, но это для них висят объявления в клубах: «Мы категорически против любых форм сексизма, расизма и гомофобии! Если хоть малейшие проявления подобного будут замечены, мы оставляем за собой право остановить вечеринку или вывести отдельных личностей из клуба!»

Это для них наклеивают стикеры «Гомофобия может отсосать!» или «Fuck расизм!»

Потому что цивилизованные люди, чья культура не размазана по сознанию, а растет из глубины души, не любят обижать других, даже если сами не являются ни мигрантами из Пакистана, ни геями, ни иудеями, ни мормонами. Равноправие и толерантность — это основа нового мирового устройства.

И, как ни странно, та девушка из «Фейсбука» права — Москва уже не та. Как и весь мир. Он не хуже и не лучше — он просто другой, с другими людьми, у которых иная вера, иной цвет кожи и отличные от наших праздники. И выбора нет — это можно либо принять, либо попросить убежища в Корейской Народно-Демократической Республике.