На премьере документального фильма Gogol Bordello Non-Stop в культурном центре 92Y Tribeca в прошлую пятницу собрались в основном те, кто застал славные времена болгарского бара Mehanata в Нью-Йорке. Про бар, что находился на Канал-стрит, до сих говорят с придыханием — с 2001 по 2004 год Гудзь устраивал там каждую неделю вечеринки, где творилось черт те что: цыганские пляски, попойки, совместные джем-сеты с Ману Чао. «Я оказалась на одной из вечеринок в 2001 году, и с этого все началось, — объясняла режиссер фильма Маргарита Химено (Margarita Jimeno). — Я стала снимать все происходящее на камеру, и так раз за разом. Было нелегко: все вокруг веселились, а мне приходилось вечно работать. Но потом я уже не могла остановиться».

В результате получилось кино на 80 с лишним минут про то, как Женя Гудзь, приехавший с Украины в Америку, превращается из клубного заводилы в рок-звезду — эдакого цыганского Игги Попа (те же приметы: голый торс, выпученные глаза, неуемная энергия). Добрая половина фильма состоит из документальных съемок разных концертов, еще половина — из интервью участников группы. Зрители в зале вчитывались в субтитры на экране: о чем шутят эти безумные люди в кадре, в большинстве случаев было понятно только русскоязычной публике. Хотя драйв от всего происходящего побеждал языковые барьеры. Публика в некоторых местах даже притопывала.

В фильме есть и другая тема, может, даже более интересная, чем творческий путь Gogol Bordello, — эпизоды из жизни русских в США. Гудзь, например, вспоминает смешную историю, как приехал в Америку с запасом советских наручных часов — ходили слухи, что они страшно ценятся у американцев. Слухи оказались вымыслом, часы, видимо, до сих пор пылятся где-то у его родителей. Через много лет, когда Гудзь уже стал королем андеграунда, он написал Immigrant Punk — своеобразный гимн переселенцев, который теперь распевают его поклонники по всему миру. Фильм обрывается ровно на том моменте, когда Gogol Bordello становится стадионной группой, а Гудзь снимается в фильме по книге Джонатана Фоера «Полная иллюминация». За кадром остается, что было дальше: рекламная кампания Yahoo «Start Wearing Purple» (это главный хит Gogol Bordello, который пиарщики использовали, чтобы привлечь внимание молодой аудитории), выступление с Мадонной на грандиозном фестивале Live Earth и съемки в ее режиссерском кинодебюте «Грязь и мудрость» (Filth and Wisdom). В этом фильме, кстати, Гудзь играет музыканта с отменными клоунскими способностями, то есть практически себя, однако его герой еще и подрабатывает как садомазохист по вызову. Этого всего нет в Gogol Bordello Non-Stop, однако о новых приключениях Гудзя наверняка снимут еще ленты.

Как стало ясно из сессии вопросов-ответов после фильма, зрители в зале разделились ровно пополам: русские и иностранцы. «Что вам запомнилось в процессе съемок?» — спросила режиссера американка из зала. Маргарита Химено рассказала такую историю: «Мы начали работать над фильмом летом 2001 года, и я должна была взять у Юджина (Евгения то есть) интервью 11 сентября. Когда я проснулась, то узнала из новостей о происходящем. Я, конечно, не думала, что башни упадут, и предложила Юджину сняться на фоне горящих небоскребов. Но Юджин был умнее меня: он сказал, что надо валить скорее из города». Во время речи Химено в зале раздавались нервные смешки: 11 сентября — невероятно болезненная тема. Потом зрители потекли в соседний зал — на вечеринку, где Маргарита стояла за вертушками. Идея была такой: воссоздать атмосферу былого веселья бара Mehanata. Играли веселую цыганщину, на экранах крутили советские фильмы, «Человека-амфибию» например. Не хватало Гудзя, который бы подогрел градус безумия — поэтому праздник слегка напоминал день рождения, на который не явился виновник торжества. На вопрос, где же он, Дарья Жук, продюсер фильма, ответила: «В Бразилии».

Видимо, и правда, чтобы вечеринка удалась, маловато вертушек и диджея, требуются цыгане или оркестр. В пьесе «Вишневый сад», что сейчас идет в «БАМе» (Brooklyn Academy of Music), Раневская, только что вернувшаяся из Парижа в родовое гнездо, как раз вызывает еврейский оркестр, чтобы в пляске забыть о своих горестях.

К постановке «Вишневого сада» приложили руку сразу два больших человека: писатель Том Стоппард и режиссер Сэм Мендес. Билеты на спектакль разлетались мгновенно из-за громких имен: Мендес только что снял фильм «Дорога перемен», а Стоппард выпускает театральные премьеры одну за другой: «Берег утопии», «Рок-н-ролл», теперь вот — «Вишневый сад».

Видимо, благодаря Стоппарду многие сцены «Вишневого сада» напоминают «Берег утопии», его грандиозное творение о русских революционерах. Итан Хоук (Ethan Hawke), который играл там Бакунина, в «Вишневом саде» в образе Пети Трофимова выглядит ровно так же: взлохмаченный идеалист, который бурчит про светлое будущее России. Раневская в исполнении Шинейд Кьюсак (Sinead Cusack) восклицает при первой встрече: «Петя, как вы постарели!» — и зал смеется: видимо, эти слова относятся и к самому Хоуку, совсем недавно первому красавцу Нью-Йорка.

После спектакля можно было подумать, что ты находишься в каком-нибудь московском театре — реплики на русском слышались со всех сторон. Хотя все же сказывалась и местная специфика: актеров поблагодарили непродолжительными аплодисментами. Никто не кричал «браво», не теребил розочку перед авансценой — здесь так не принято. Это вам не рок-концерт, где, как показано в том же фильме Gogol Bordello Non-Stop, любимого исполнителя требуют на бис до победного конца.